Женщина со шрамом

– Вы теперь предполагаете вернуться в Дорсет, сэр? – спросила Кейт.

– Нет. По поводу Шарон мы ничего не можем делать до тех пор, пока завтра не приедет миссис Рейнер. Мы поедем в Драфтон и выясним насчет той машины. Заберем с собой копию завещания, подборку статей о Шарон и статью о плагиате. Думаю, это все, если только вы еще чего-нибудь не нашли.

– Ничего для нас нового, сэр, – ответила Кейт. – Есть статья о крупных потерях во время краха синдикатов Ллойда в начале 1990-х. Мисс Крессет нам рассказала, что сэр Николас оказался в числе пострадавших и был вынужден продать Манор. А лучшие картины продавались по отдельности. Есть фотографии Манора и одна – сэра Николаса. Статья не особенно добра к пострадавшим в крахе Ллойда, но я не вижу, как она может быть правдоподобным мотивом для убийства. Мы знаем, что мисс Крессет не очень жаждала, чтобы мисс Грэдвин оказалась под одной с ней крышей. Мне приложить эту статью к отобранным бумагам?

– Да, думаю, нам нужно иметь все то из написанного Грэдвин, что имеет отношение к Манору. Но я согласен с вами. Статья о пострадавших в крахе Ллойда вряд ли могла послужить вероятным мотивом для чего-то более опасного, чем сдержанный прием, когда мисс Грэдвин приехала в Манор. Кажется, она размышляла о том, чтобы постепенно отказаться от журналистики и писать чью-то биографию. Может оказаться полезным поговорить с ее литагентом, но это подождет. Во всяком случае, Кейт, будьте добры, добавьте еще письма, имеющие отношение к делу, и нам надо написать список того, что мы отсюда забираем. Впрочем, это можно сделать и позже.

Дэлглиш достал из следственного чемоданчика пакет для вещдоков и аккуратно уложил бумаги, пока Кейт на кухне мыла кружку и стакан для зубных щеток, а затем быстро проверила, все ли из того, что она потревожила, возвращено на свои места. Снова оказавшись рядом с Дэлглишем, она почувствовала, что дом ему понравился, что он готов был поддаться соблазну снова взойти на крышу, что именно в таком свободном затворничестве он тоже мог бы счастливо жить и работать. Но она вздохнула с облегчением, выйдя наконец на Абсолюшн-элли, и молча смотрела, как он закрывает и на два ключа запирает темно-зеленую дверь.

2

Бентон решил, что Робин Бойтон вряд ли встает рано утром, так что они с К.-Д. Уорреном отправились в Розовый коттедж уже после десяти. У этого коттеджа, так же как и у соседнего, который занимали Уэстхоллы, были сложенные из камня стены и крытая сланцевой черепицей крыша. Слева находился гараж с открытой стоянкой для одной машины, а перед домом – небольшой сад, засаженный в основном низкими кустами и разделенный узкой полосой дорожки из плоских камней неправильной формы. Крыльцо было увито густыми, переплетающимися ветвями, на которых несколько тугих коричневатых бутонов и один нежно-розовый, полностью распустившийся цветок объясняли название коттеджа. К.-Д. Уоррен нажал ярко начищенный звонок справа от двери, но прошло не меньше минуты, пока Бентон расслышал шаги, а затем скрежет отодвигаемого засова и щелчок поднятой щеколды. Дверь широко распахнулась, и Робин Бойтон встал перед ними недвижимо и, казалось, специально преграждая им вход. Какой-то миг длилось странное молчание, потом он сказал:

– Вам лучше зайти в дом. Я на кухне.

Они вошли в небольшую квадратную прихожую, в которой не было никакой мебели, кроме дубовой скамьи у не покрытой ковром деревянной лестницы. В распахнутую дверь слева можно было видеть мягкие кресла, диван, полированный круглый стол, а целый ряд картин на дальней стене – вроде бы акварелей – говорил о том, что эта комната служит гостиной. Полицейские прошли вслед за Бойтоном в открытую дверь справа. Эта комната тянулась во всю длину дома и была полна света. В том ее конце, что выходил в сад, была кухня с двойной раковиной, зеленой газовой плитой «Ага», с центральной рабочей стойкой, и столовая с прямоугольным дубовым столом и шестью стульями. У стены против двери они увидели большой кухонный шкаф с открытыми полками, заставленными самыми разными чашками, кружками, кувшинами и тарелками, а свободное место у переднего окна занимал кофейный столик с четырьмя стульями: все было старое и разного стиля.

Беря контроль над ситуацией в свои руки, Бентон назвал себя и представил К-Д Уоррена, затем прошел к столу и спросил:

– Может быть, сядем здесь? – И сел спиной к окнам, выходящим в сад, добавив: – А вы, мистер Бойтон, не сядете ли напротив?