Читаем Женщина справа полностью

Женщина справа

– Мне не стоило резервировать столик, это было глупо с моей стороны. Нет смысла целый час оставаться с глазу на глаз и делать вид – или, еще хуже, говорить такое, о чем потом пожалеем.

– И это ты упрекала меня, что я избегаю любых серьезных разговоров! Ты не можешь сейчас вот так взять и уйти.

– Ты знаешь, что я права.

– Может быть, как раз это и есть наша проблема: ты всегда права, и я всякий раз чувствую себя виноватым.

Она открыла рот, но передумала говорить, удовольствовавшись обычным «до скорого». Затем, одарив меня поцелуем в щеку, она пересекла зал ресторана.

* * *

В одну из старых картонных коробок, где были сложены вещи моей матери, я убрал все, что касалось моего расследования: фотографии, газетные статьи, досье из расследования ФБР, записи Хэтэуэя. Заклеив ее скотчем, я написал сверху черным фломастером: Элизабет. Должно быть, когда-то давно полицейские департамента Лос-Анджелеса сделали то же самое и оставили досье в полицейских архивах. Нераскрытое дело.

У меня было такое чувство, что я дошел до конца дороги, которая никуда меня не привела. Хуже того: я не видел, каким образом снова начать жить своей жизнью так, будто всего этого не было. Я снова подумал о своем нью-йоркском ужине с Кроуфордом, о поездке к Уоллесу Харрису в Беркшир, о первой встрече к Хэтэуэем: столько событий, давших мне видимость нового старта. Итог оказался плачевным: у меня не было ни малейшей идеи, что произойдет с Эбби в ближайшем будущем и – если уж быть до конца откровенным – мне так не хотелось об этом думать. Это расследование завело меня в тупик, и в профессиональном плане меня больше не существовало. «Никто тебя не знает, когда ты не у дел…»[92]

Я поставил коробку в угол своего кабинета, чтобы потом убрать ее в гараж. Более-менее навел порядок в комнате, заставив исчезнуть последние следы вторжения таинственного незнакомца. Под конец я снял с двери увеличенную фотографию.

– Прости меня, – прошептал я, посмотрев на нее в последний раз.

* * *

Мой мобильник зажужжал на кухонном столе, будто крупное насекомое, когда я находился в процессе опустошения гигантского ведра ванильно-шоколадного мороженого с миндалем, срок годности которого, судя по всему, давно прошел. Звонил Хэтэуэй. У меня не было ни малейшего желания отвечать ему. Он не оставил послания, а телефон продолжал вибрировать. В конце концов мне это надоело, и я с третьей попытки принял вызов.

– Бадина, вы у себя? Почему не отвечаете, черт подери?

– Хм… Я принимаю смертельную дозу сахара.

– Что еще за глупости? Вы будто не в себе. Только не говорите мне, что вы под кайфом!

– Что вы хотите, Хэтэуэй?

– Вы должны, не теряя ни минуты, прогуляться в интернет.

– Чего ради?

– Сами сейчас увидите. Вбейте свое имя в поиске по новостям. После перезвоните мне.

Сказав это, он оборвал разговор на полуслове.

Заинтригованный, я прошел в гостиную и включил компьютер. Как сказал мне детектив, я забил свое имя в строчку поисковика. Первым же результатом была статья из «Нью-Йорк таймс», помещенная два часа назад: «Сценарист расследует пропажу своей матери, актрисы Элизабет Бадина, и ставит под сомнение выводы ФБР».