Женщина в бегах

— Мне пришлось работать, а ей это не понравилось. Ей нравилось встречаться с врачом, при этом работу мою она ненавидела. Это Лос-Анджелес, здесь много сердечников. Иногда нужно остаться и помочь, даже когда у меня выходные. Если бы ей потребовался кардиолог, она бы вряд ли захотела услышать: «О, доктор в отпуске, мисс, придется подождать. Но если вы не против, кардиостимулятор вам вставит вот этот второкурсник». Я так не думаю.

— Понимаю.

И на этот раз она и правда поняла. К кардиологу она никогда не обращалась, но врачи из «скорой» много раз накладывали ей швы. И она никогда не думала об их женах, детях или отложенных поездках на Борнео. Никогда.

Ступеньки заскрипели, когда Грей и Иан поднимались на второй этаж.

— По словам ее коллег, — сказала она Иану через плечо, — вы хотели сделать Изабель предложение в те выходные.

— Предложение? Свадьба?

Грей кивнула.

Он засмеялся, и смех его был таким же искренним и настоящим, как сухое молоко.

— Она вечно ждала, что я буду следовать сценарию, прописанному в ее голове. Как мы будем отмечать годовщины каждый месяц. Наша помолвка. Как я должен сделать предложение и где. Честно говоря, я устал от ее микроменеджмента. Решил, что с меня хватит и я сделаю предложение, когда захочу. Думал, четвертого июля, в нашу годовщину. Но, конечно, к тому времени она уже пропала.

Они дошли до комнаты для гостей, которая была почти пустой, если не считать пары потрепанных кроссовок и большой груды одежды на ковре. Жалюзи закрыты. В комнате пахло потом, немытым телом и грязным бельем.

Грей и Иан вошли в спальню. Повсюду валялись книги, ручки и блокноты. Простыни на большой кровати обвивались вокруг пустой спортивной сумки. Из-под постельного белья торчал толстый вибратор цвета фуксии. На прикроватной тумбочке и в комоде валялись тени для век, тушь и тюбики с губной помадой. На DVD-плеере стояли две коробки из-под красок для волос «Лореаль».

— Она недавно покрасила волосы? — спросила Грей. — В анкете указано, что волосы у нее темные, золотисто-коричневые.

Иан не ответил. Он смотрел на вибратор.

Грей откашлялась и спросила, на этот раз громче:

— Она красила волосы?

— Я не знаю.

Краска для волос — черный сапфир. Одна упаковка нераспечатана, другая — пуста.

В ванной комнате слив был окрашен в черный оттенок.

Грей сфотографировала ванну и сделала несколько крупных планов грязной канализации.

— Она, наверное, покрасила волосы.

Иан указал на «Эппл Уотч» в тонкой белой коробке.

— Оставила. Я выложил кучу денег за эту штуку.

Изабель следовала первому правилу исчезновения: не привязывайся ни к чему, что нельзя оставить за пять секунд. Она, черт возьми, не хотела, чтобы ее отслеживал причудливый маячок на запястье.

Вещей доктора как будто не наблюдалось.

— Вы когда-нибудь здесь ночевали? — спросила Грей, пытаясь не обращать внимания, что ей захотелось в туалет.

— Конечно.

Его телефон зажужжал, и он посмотрел на экран.

— Это из больницы. Надо ответить.

Он направился к двери, затем снова посмотрел на нее.

— Ничего не берите. Я не хочу, чтобы она злилась на меня, когда вернется.

— Так вы думаете, она вернется?

— Да, как только она поймет, что ведет себя глупо, она вернется.

Иан ткнул пальцем в Грей.

— Мне нужно, чтобы вы помогли ей побыстрее это осознать.

Грей показала два больших пальца, поднятых вверх, а когда он отвернулся — средний. Она открыла верхний ящик комода. Трусики и бюстгальтеры любого оттенка. Что-то еще мерцало под грудой нижнего белья, но она не стала трогать и вместо этого сделала быстрый снимок. Во втором ящике она нашла футболки и штаны для йоги. Ничего особенного.

Над комодом висели фотографии в рамках. Та же фотография Изабель с двойниками Лу Ролза и Клер Хакстейбл, и фотография женщин в лыжном снаряжении, за которыми мерцает белый снег.

Не было ни брызг крови, ни порванных занавесок, безвольно свисающих, словно истощенный труп женщины. Грей не слышала криков в этой комнате, но страх все еще скручивался в ее животе. Почему?

В шкафу не было туфель с красной подошвой, зато было много туфель на каблуках, кроссовок и сандалий, которые стоили меньше билета на концерт. Грей порылась в темноте, пока ее пальцы не нашли что-то твердое, квадратное и холодное.

— Что это? — прошептала она.

— Извините, — сказал Иан, лицо его покраснело. — Мне нужно ехать.

Грей встала, затем спросила:

— Не возражаете, если я…

Она указала на туалет.

Иан скривился.

— А что, очень надо? Я имею в виду… Конечно.

Она покраснела, но все равно быстро прошла в ванную. Управившись менее чем за две минуты, она вернулась в спальню Изабель.

Иан ждал ее, скрестив руки на груди.

— Итак, — сказала Грей, — быстрый вопрос: была ли Изабель раньше замужем? Или помолвлена?

— Нет. Но у нее были плохие отношения. До этого она встречалась с ребятами куда хуже меня.

С акульей улыбкой Грей сказала:

— Коллеги из Центра выпускников сказали, что это вы плохой.

Он взмахнул рукой.

— Меня не волнует, что они думают. У меня в жизни есть дела поважнее, чем беспокоиться об этих стервах.

— А с кем она была до вас. Кто эти ребята хуже вас? Знаете их имена?

Он фыркнул.

— Зачем мне их имена?