Женщина в белом

The quiet twilight was still trembling on the topmost ridges of the heath; and the view of London below me had sunk into a black gulf in the shadow of the cloudy night, when I stood before the gate of my mother's cottage.	Спокойные блики заката еще озаряли вершины холмов и Лондон внизу потонул уже в темной бездне хмурой ночи, когда я подошел к калитке матушкиного коттеджа.
I had hardly rung the bell before the house door was opened violently; my worthy Italian friend, Professor Pesca, appeared in the servant's place; and darted out joyously to receive me, with a shrill foreign parody on an English cheer.	Не успел я позвонить, как дверь распахнулась, и вместо служанки на пороге появился мой приятель, профессор Песка, итальянец. Он бросился мне навстречу, оглушительно выкрикивая нечто похожее на английское приветствие.
On his own account, and, I must be allowed to add, on mine also, the Professor merits the honour of a formal introduction.	Профессор сам по себе заслуживает чести быть вам представленным, да к тому же это надо сделать ввиду дальнейшего.
Accident has made him the starting-point of the strange family story which it is the purpose of these pages to unfold.	Волею случая именно с него началась та загадочная семейная история, о которой будет рассказано на этих страницах.
I had first become acquainted with my Italian friend by meeting him at certain great houses where he taught his own language and I taught drawing.	Я познакомился с профессором Пеской в одном из богатых домов, где он давал уроки своего родного языка, а я - рисования.
All I then knew of the history of his life was, that he had once held a situation in the University of Padua; that he had left Italy for political reasons (the nature of which he uniformly declined to mention to any one); and that he had been for many years respectably established in London as a teacher of languages.	О его прошлом я знал только, что когда-то он преподавал в Падуанском университете, вынужден был покинуть Италию "из-за политики" (что это значило, он никогда никому не объяснял), а теперь вот уже много лет был уважаемым преподавателем иностранных языков в Лондоне.
Without being actually a dwarf-for he was perfectly well proportioned from head to foot-Pesca was, I think, the smallest human being I ever saw out of a show-room.	Не будучи карликом в настоящем смысле этого слова, ибо он был очень пропорционально сложен, Песка был, по-моему, самым маленьким человечком, которого я когда-либо видел не на сцене, а в жизни.
Remarkable anywhere, by his personal appearance, he was still further distinguished among the rank and file of mankind by the harmless eccentricity of his character.	Он отличался от прочих смертных не только своей внешностью, но и безвредным чудачеством.
The ruling idea of his life appeared to be, that he was bound to show his gratitude to the country which had afforded him an asylum and a means of subsistence by doing his utmost to turn himself into an Englishman.	Главной целью его жизни было стремление превратиться в настоящего англичанина, дабы тем самым выказать благодарность стране, где он обрел убежище и средства к существованию.
Not content with paying the nation in general the compliment of invariably carrying an umbrella, and invariably wearing gaiters and a white hat, the Professor further aspired to become an Englishman in his habits and amusements, as well as in his personal appearance.	Из уважения к нашей нации, он вечно носил с собой зонтик и ходил в цилиндре и гетрах. Кроме того, он считал своим долгом не только выглядеть англичанином, но и придерживаться всех исконно английских обычаев и развлечений.