Женщина в древнем мире

В верхнем этаже зиккурата имелось маленькое культовое помещение с одним лишь столом и ложем. Здесь жрица целый год ждала появления бога Мардука. который мог днем или ночью ощутить желание навестить «приготовленную постель». В великий праздник Нового года эта жрица должна была уступить свое место более высокой персоне, которая сочеталась здесь «священным браком» с царем или с его представителем. Подробности неизвестны; они окружены были строгой тайной. «Божью невесту» назначал оракул, она принадлежала к царскому дому или же к «высшему обществу». Многие цари, от Саргона до Набонида (последнего вавилонского царя), желали, чтобы для церемонии были избраны их дочери.

Что происходило в священном брачном покое, мы не знаем, нам известно только, что ни одна жрица никогда не оказывалась беременной. Не оплодотворение, а только лишь торжественный половой акт призван был обеспечить благословение богов.

Половое слияние было в этом культе возведено в ранг священного действа первостепенной важности. Представление древних религий, будто боги подобны людям также и в любви, и в половых желаниях, обеспечили сексуальному мотиву важное место в культе.

Изображения любовных актов с храмовыми прислужницами рассматривались как талисманы. которые обеспечивали обретение детей.

Пока царь поднимался в брачный покой на вершину зиккурата, хор жриц пел: «Жених, возлюбленный моего сердца, велика твоя красота, сладка твоя любовь, львиная сила в чреслах твоих. Приди, о, приди, введи меня в покой, подари мне твою ласку. Бог мой, господин. мой заступник, мой Шу-Суэн, радующий сердце Энлиля, о, прошу, подари мне ласки твои».

Народ вместе с низшими жрицами Иштар, неродулами, завершал акт бракосочетания божественной пары оргиями в «Доме любви». Культовым бракосочетанием бог или царь обеспечивали земле плодородие, процветание семьям, приплод животным.

В торжественных одеждах, в благоговейном молчании поднимался паломник, имевший такое право, на возвышение, где стоял алтарь любви, и ощущал в себе, человеке, бога. Лишь с течением времени то, что первоначально было священным ритуалом плодородия в день величайшего праздника, оказалось низведено до проституции, приносящей доходы храму.

Элевсинские мистерии

«Священный брак» был важнейшим праздником плодородия не только у вавилонян, но и у ассирийцев, хеттов, ханаанеян, греков, египтян и — как свидетельствует «Песнь песней» — также у древних евреев. Английский этнолог Дж. Дж. Фрэзер (1854–1941) отмечает, что похожий праздник можно наблюдать и у некоторых современных ему народов: «Есть много примитивных племен, для которых не существует различия между естественным и сверхъестественным, которые видят в своих жрецах и жрицах, колдунах и колдуньях воплощение божества и которые обеспечивают земле плодородие с помощью торжественного полового акта».

Еще Гомеру был известен миф, согласно которому Деметра, богиня земли, богиня-мать, на трижды вспаханном поле принимает в свои объятия Иасиона, духа неба и дождя, и от этого союза рождается чудесное дитя, Плутос. «Плутос» по-гречески означает богатство, в том числе и земное изобилие. У Гомера богиня и Иасион сплетаются в долгих объятиях. О том же говорит и Эсхил: «Пашня (Деметра) томится мечтой о слиянии. Любвеобильное небо (бог небес) льет дождь на землю и оплодотворяет ее. И она рождает обильный корм для скота и хлеб для людей (богатство)».

Храмовой комплекс Деметры в Элевсине

В Элевсине. который был центром культа Деметры, ее бракосочетание торжественно отмечалось «в месяц посева», осенью, тайными ритуалами, служившими плодовитости человека и плодородию природы. В этот день статую богини украшали, как юную невесту, и в торжественной процессии несли через весь город до святилища, где приготовлено было брачное ложе. При потушенных факелах верховный жрец Зевса вступал в занавешенное помещение. Перед этим он должен был с помощью особого напитка вызвать извержение семени. Спустя некоторое время верховная жрица Деметры, которую молящиеся дожидались, затаив дыхание, появлялась перед завесой и показывала колосья, которые она — как верил народ — мгновенно зачала и тут же родила. Верховный жрец Зевса восклицал: «Вот благословенный мальчик, сын бога, которого родила мать хлебов». Позднее, на рубеже эпох, мифологическое мышление переосмыслило «священный брак»: теперь его результатом было рождение не зерна, а воплощенного сына божия, спасителя мира.