Женщина в древнем мире

Иудейский царь Ирод Агриппа I (I в. н. э.), воспитанный в Риме, обручил свою дочь Друзиллу в шесть лет, свою дочь Марианну в десять лет, причем обеих одновременно. Еврейский закон требовал от отца: если его дочь останется незамужней после двенадцати лет, «тогда отпусти одного из рабов своих на свободу и дай его ей в мужья». Поздний Вавилонский талмуд называет девять лет идеальным брачным возрастом для девочки и тринадцать лет — для мальчика. В Риме законом был определен минимальный брачный возраст: для девочек двенадцать, для мальчиков четырнадцать лет. Петроний. римский писатель, живший при дворе Нерона, описывает в «Пире Тримальхиона» брак семилетней как порождение извращенных нравов.

У греков на этот счет можно встретить разные высказывания. Для Гесиода идеальный брачный возраст наступал к восемнадцати годам, для Платона — даже к двадцати. Еврипид настойчиво предупреждал: «Великое зло связывать двух людей одного возраста, ибо мужчина сохраняет свою силу значительно дольше, а расцвет женской юности проходит быстрей». В двадцать лет женщина считалась уже матроной. Римский император Август вынужден был принять закон против безбрачия и бездетности; того, кто к двадцати годам не вступал в брак, могли оштрафовать и даже изгнать.

Не столько возраст вступающих в брак, сколько обычай соединять людей без их согласия возмущал римского писателя Сенеку: «Любое животное, любого раба, любую одежду и кухонную утварь мы проверяем, прежде чем купить, лишь невесту не показывают, чтобы она не могла вызвать неприязнь жениха прежде, чем он приведет ее в дом. Может быть, она зла, глупа или уродлива, может, у нее пахнет изо рта — какой бы изъян в ней ни был, мы узнаем это лишь после свадьбы».

Борьба за женщину

Древние ритуалы обручения могут нам показаться варварскими, и все же они знаменовали высокую степень цивилизации. То, что мы понимаем под браком, появляется лишь у «культурных» народов в историческую эпоху, причем первоначально в форме «умыкания невест».

Летопись каждого народа начинается с похищения женщины. Боги тоже предпочитали свадьбу с умыканием. Зевс, отец богов, принимая облик различных животных, охотился за женщинами — жертвами своей любви. Гомеровская «Илиада» начинается с похищения женщины: Парис умыкает Елену. Агамемнон и Ахилл были ничуть не лучше: они во время нападений на троянские города похитили двух женщин. Хрисеиду и Брисеиду, из-за которых в самом начале «Илиады» между ними вспыхнул спор. Этот спор едва не погубил ахейское войско.

Похоже, что похищение людей было главным поводом для большинства войн древности. Греки вели счет военной добыче по «тетрапода» (четвероногим) и «андропода» (человеконогим). Основание Рима связано с «похищением сабинянок». Согласно легенде, Ромул, согражданам которого не хватало женщин, пригласил на праздник сабинян (соседнее скотоводческое племя, обитавшее в Центральной Италии) вместе с их семьями. Во время празднества римляне похитили незамужних сабинянок. Когда впоследствии из-за этого разгорелась война, сабинянки, ставшие к тому времени женами и матерями римлян, встали между сражающимися войсками и заставили их примириться.

Похищение спартанской царицы Елены троянским царевичем Парисом (рисунок на аттической вазе, V в. до н. э.)

Нечто похожее рассказывает Библия о потомках Вениамина в царскую эпоху. В ходе междоусобных войн у них осталось мало женщин. Они напали вначале на город к востоку от Иордана и «поразили мечом» всех мужчин и женщин, но «четыреста девиц, не познавших ложа мужского»[61]. они похитили и привели в свой лагерь. в Силом. Другой вариант легенды сообщает, что на празднике по окончании сбора винограда дочери силомские танцевали на виноградниках в белых одеждах. Тут из засад на них напали неженатые вениамитяне, каждый похитил для себя девушку и убежал с нею.

Знакомо было умыкание и ханаанеям: женщин завоевывали и похищали, это была цепная добыча. В мифе о Керет из Угарита (Рас-Шамра), которому, видимо, более 3500 лет, бог-отец Эль приказывает угаритскому царю: «Вторгнись в соседнюю страну Удумми, победи царя Пабелли, но не бери золота и серебра, возьми лишь его дочь Хурай и увези ее».

За похищение людей в своей собственной стране хетты подлежали смертной казни, но умыкание девушек из чужой земли восхвалялось и считалось геройством.

Эламский царь Шальхак-Иншушинак гордо сообщает: «Я уничтожил Каринташ. собрал в одно место и увел всех жен. наложниц и дочерей царя». Но пробил и час Элама, и ассирийский царь Ашшурбанапал сообщает, торжествуя: «Дочерей и жен эламитского царя, его градоправителей и полководцев, великих и малых, взял я в добычу и увел, как стадо».