Женщина в древнем мире

Голландская исследовательница Э. Коффман изучила этот контракт с точки зрения истории права, и охарактеризовала его как своего рода «облигацию»: «Брак создает экономическое единство. Всякий брачный контракт, согласно документам, найденным близ Мертвого моря, был не чем иным, как долговым обязательством мужчины перед женщиной — ипотечным ручательством. Муж ручался жене за выплату определенной суммы, а также имущества, принесенного женщиной, на случай развода или смерти всем своим имуществом. Для мужчины такое обязательство было тяжелым бременем».

Приданое

Если при покупке невесты дочь-девственница была для отца источником дохода, то при браке с приданым она становилась для него чувствительным расходом, доставляющим заботы. Надо было не только распоряжаться дочерьми, но и заботиться о них. Согласно соннику Артемидора Эфесского (около I–II вв. н. э.). сны о дочерях всегда означали заботы, печали и большие убытки, ибо дочь, выходя замуж, требовала у своего отца приданого, как кредитор, и «хоть воспитание ее стоило забот и печалей, уходит она со своим приданым равнодушно, как кредитор с полученной суммой».

Фрагмент брачного контракта, датируемого 100 г. н. э. и найденного близ Мертвого моря: «В случае развода ты, жена, получаешь 200 динаров, если же ты уйдешь от меня в дом вечности, сыновьям, которых ты родишь от меня, переходит твое приданое сверх того, что им положено по закону… Если же я уйду в дом вечности раньше тебя, тебя должны кормить и одевать (сыновья или опекун) все дни твоего вдовства до самой смерти».

Приданое в виде наличных денег или ценностей, которое давалось невесте в качестве «утреннего дара», супруг получал лишь «в долг»; он уже не мог, как прежде, полновластно распоряжаться женой и ее имуществом. Последнее просто переходило к нему в «управление», но в случае развода или его смерти жена получала обратно принесенную ей долю с процентами и была, таким образом, материально обеспечена. Это создавало совершенно иную основу ответственности. Если при покупке невесты муж, едва разочаровавшись в жене или даже необоснованно заподозрив ее в неверности, мог в любой день, без судебного решения о разводе выставить ее на улицу, причем без всяких средств к существованию, то в условиях брака с приданым предусматривалась юридическая регуляция имущественных отношений обоих партнеров.

Древнейшие известные нам договоры о приданом относятся еще к XVIII в. до н. э.; как показывает следующий вавилонский документ, порядок, устанавливавшийся при этом, еще не очень отличался от порядка. существовавшего при покупке невесты: «Благородный Иббатум отдает свою дочь Сабитум в супруги Варад-куби, сыну Илузу-имби, и дает за ней в качестве утреннего дара две кровати, два стула, один стол, две корзины, один жернов, одну чашу для еды. одну ступку. одну меру масла, а также 10 сиклей отвешенного серебра. Если однажды моя дочь скажет Варад-куби: «Ты больше не муж мне», то пусть ее бросят в воду. Если однажды Варад-куби скажет моей дочери: «Ты больше не жена мне», он должен выплатить ей при разводе одну треть мины серебра» (т. е. 20 сиклей, двойное приданое). Далее следует подписи десяти свидетелей.

Отец сам указывает в договоре, что, если его дочь откажется подчиняться мужу, ее следует бросить в воду; сегодня это кажется нам непостижимым. Но все-таки этот договор уже содержит «гарантийный пункт», предполагающий, что в случае развода женщина должна быть материально обеспечена.

Брак с приданым был распространен и в позднем Египте. К женщине здесь с давних времен относились лучше, чем в других областях древнего мира. Э. Ренан, французский ориенталист и исследователь религии, пишет: «Египет возвышается как маяк над мрачным морем народов древности». Лишь со времен Александра Великого[58] благодаря тесному контакту с Египтом греки переняли брак с приданым, который предусматривал материальное обеспечение обеих сторон. Еще более важным, чем материальная сторона дела, было то, что греки в эпоху Александра по примеру египтян стали до какой-то степени признавать правоспособность женщины. Диодор с неохотой признает, что в Египте женщины в браке имели гораздо больше прав, чем в греческом мире, и что следует внести существенную поправку в старые представления, согласно которым египтяне считались варварами, а греки — носителями культуры.