Женщина в море

— Они принадлежат вашей матери? — спрашиваю осторожно, ведь кто знает, какие в их мире правила относительно обмена информацией. Уловив колебания, спешу понравиться.

— Ради Бога, не говорите ничего, что мне не нужно знать, я только хочу понять ситуацию.

— Вам мы можем сказать все, я теперь знаю. Вы не из тех, кто продает.

Комплимент весьма сомнительный, я предпочитаю не реагировать на него.

— Эти деньги из дела, понимаете, ну, из общего дела… Я не знаю, как вам объяснить.

— Из дела. Это я понимаю. И что дальше?

— Их нужно взять, — говорит Людмила тихо и почти моляще смотрит мне в глаза.

— Каким образом?

— Господи, Людка, — теряет терпение Валера, — кончай темнить. Украсть нужно эти деньги, вот что.

— И отдать государству, — поспешно комментирует Людмила.

— Еще можно сказать: изъять и вернуть государству, — с усмешкой бурчит Валера.

— Веселенькое дело, — цежу я, пытаясь ускользнуть от Людмилиных зрачков.

— Понимаете, мне участвовать в этом нельзя, у меня должно быть железное алиби, иначе они меня убьют.

— Кто?

— Ну, эти, у кого деньги. А Валерка один не справится, нужно, чтоб его кто-то подстраховал. Вас никто не знает. А больше мы никому довериться не можем…

— Знаете что, — говорю я, — слишком много информации сразу и слишком жарко. Давайте-ка искупаемся, а потом продолжим разговор.

Мое предложение принимается активно, но я все же успеваю выброситься первым, при этом чуть не опрокидываю лодку и отбиваю ноги о борт.

Боль отрезвляет меня совершенно, то есть включает мозг и выключает эмоции. Я спешу отплыть подальше и хотя бы условно оказаться одному, мне это очень нужно, немного мешают волны, мне бы сейчас полный штиль, чтобы не трепыхаться на спаде волны…

Итак, мероприятие, в которое меня вовлекают мои юные друзья, весьма сомнительно по характеру. Но прежде всего я должен ответить на вопрос: что будет, если я откажусь? По всем правилам, то есть по правилам моей жизни, я должен отказаться. С какой стати я должен нырять в чужую грязь? В сущности, предстоит совершить грабеж награбленного. Однажды на государственном уровне был благословлен этот лозунг и этот прием реализации справедливости. Справедливость не реализовалась, но породила зло, неслыханное в истории. Но это в государственном масштабе. Здесь же конкретный случай: нужно помочь женщине, той самой, которую я уже спас от смерти. А теперь от тюрьмы?

А если я решусь на отказ, то как он должен прозвучать…

Додумать я не успеваю, вскрикиваю от боли в боку.

Рядом со мной трепыхается огромная медуза, о Боже, и не одна! Я дергаюсь одной ногой, другой. Обожжено плечо. В ужасе от этой морской мерзости я кидаюсь к лодке. Валера подсаживает меня из воды. Людмила тянет за руку. Мне предлагается какая-то мазь, я остервенело мажусь, проклиная море, медуз, осьминогов, электрических скатов, акул, — это вслух, а для себя у меня только одна мысль, что купание придумал я зря, потому, что с самого начала знал, что пойду на это дело, и более того, если бы они, мои совратители, вдруг передумали бы сейчас относительно моего участия, то я бы настаивал и убедил их, что без меня им с этим делом (о котором у меня еще и представления нет), не справиться. Много могу назвать рациональных причин моего согласия, но главная причина иррациональна: почти всю свою сознательную жизнь я бродил тропами риска, эпоха вывернулась наизнанку и оставила меня за бортом, я ведь разучился жить спокойно, как все, максимализм поведения стал моей нормой, а эта норма потеряла содержание и я мгновенно состарился. Никто этого не заметил, ни друзья, ни близкие. Но я это знаю. И потому невозможно мне пройти мимо дела, моральная сторона которого мутна, но зато конкретна суть…

А может, опять вру? Может, просто ради красивой девчонки…

— Рассказывайте, — сердито говорю Людмиле.

— Что?

— Как что? Где деньги, как взять, куда нести, кому отдать?

— Ну, что вы, что вы! — возмущенно протестует Людмила. — Мы и не собирались валить на вас это дело. Да вы и не сможете… Нужно только подстраховать Валеру. Так вы согласны?

Я разочарован. Что значит «да вы и не сможете»! Как-то обидно даже. Но в конце концов им видней.

— Давайте конкретно, что от меня требуется.

Людмила садится на корточки передо мной так, что я как бы над ней. Я смотрю ей в глаза и никуда больше, но, Боже, никогда не подозревал, как широк у меня угол зрения, хоть прищуривайся.

— Деньги в чайнике в одном доме. Завтра ночью в доме никого не будет. Валерка зайдет в дом, а вы в саду его подстрахуете. Хозяин иногда через сад возвращается и уходит тоже. Это как бы, ну, черный ход. В случае, если милиция…

Встречаться вы не будете ни перед, ни после, каждый пойдет сам по себе в определенное время. Там нужно быть всего полчаса. Потом разойдетесь. Вас мы найдем сами. После…