Женщина в огне

Джулс осматривается. Белый цвет, строгие линии, полный аскетизм. В тусклом освещении выделяются лишь два цветовых акцента: семейные фотографии на шкафчике в углу и украшающие целую стену образцы любимых туфель Эллиса. В панорамных окнах за массивным рабочим столом виден весь город, Джулс смотрит на огни и ощущает его пульс. Потом оборачивается и видит перед собой Адама. У него в руках коробка с огромным золотым бантом.

– Это тебе, – робко говорит он. – Последнее, что он сказал… Вернее… – Адам отводит взгляд, словно собираясь с духом. – Он велел мне: «Передай это Джулс и запиши слово в слово то, что я скажу». А последние его слова были: «Не упусти ее».

Джулс чувствует, что ее кожу начинает пощипывать.

– Полагаю, речь шла обо мне.

Она смеется, берет коробку и, пытаясь успокоить колотящееся сердце, читает надпись на открытке:

Одной необыкновенной девушке, несгибаемому борцу и правдоискателю, практичной и очаровательной. Я никогда не забуду свою первую пару туфель… и последнюю. Спасибо тебе, Джулс.

Эллис.

Она смотрит на Адама полными слез глазами.

– Помнишь, я рассказывал, что деда нашли в студии, в подвале его первого, самого любимого магазина? По-видимому, он как раз занимался разработкой этой модели… – Адам слегка качает головой, словно представляя Эллиса за работой, и продолжает дрожащим голосом: – Ее закончил главный дизайнер как раз незадолго до того, как дед нас покинул. Неудивительно, что он отказывался умирать, пока не утвердит окончательный вариант. Уверен, дед продержался так долго именно потому, что ждал, пока закончат работу над твоей моделью. – Он указывает на коробку. – Открой.

Чувствуя на себе взгляд Адама, Джулс медленно снимает крышку и вытаскивает последнее творение Эллиса Баума – изысканные черные туфли с золотыми подошвами. Слезы градом катятся по ее лицу. Вместо тонких высоких шпилек знаменитый модельер на сей раз отдал предпочтение устойчивым и одновременно изящным каблукам, инкрустированным россыпью мелких бриллиантов и одним-единственным крошечным сапфиром в центре – камнем-талисманом Джулс. Она не верит своим глазам.

– Как он узнал…

– Дед точно был к тебе неравнодушен. – Адам нежно убирает упавший ей на глаза непослушный локон. – В этом весь Эллис Баум, мастер своего дела, для которого каждая деталь имеет значение. – Он протягивает руку и нежно гладит сапфир. – Но и это еще не все. Загляни внутрь.

Джулс подносит туфлю к свету и видит, что на подкладке выгравирована надпись, в точности повторяющая почерк Эллиса:

Для Джулс – женщины в огне.

Она крепко прижимает пару к груди, словно это сам модельер. Адам осторожно вынимает туфли из ее рук и ставит их на пустой рабочий стол деда. А затем страстно притягивает Джулс к себе – в точности как в тот вечер, когда она вернулась в Чикаго со швами на плече и гематомой на голове. Их с матерью сначала допрашивали в посольстве США в Париже, прежде чем отпустить домой. Адам встречал их в аэропорту О’Хара вместе с двумя полицейскими.

– Кстати, – говорит он, – я понимаю, что теперь на тебя градом посыплются предложения о работе. Только больше не исчезай вот так, без звонка и предупреждения. – Адам долго и внимательно смотрит ей в лицо. – Я серьезно.

От его слов Джулс бросает в жар. Она прекрасно знает, каково это: так сильно переживать за кого-то, что едва можешь соображать.

– Я не могу обещать, что не погонюсь за очередным сенсационным материалом, но постараюсь сделать так, чтобы ты за меня не волновался.

Джулс надеется, что ее слова несколько успокоили Адама, хотя они оба отлично понимают: она никогда не устанет докапываться до правды. Журналистика для нее все равно что воздух, даже не сознательный выбор, а судьба.

– Я очень горжусь твоей работой, просто… – Адам водит носком ботинка по светлому паркетному полу, затем поднимает на нее свои сияющие изумрудные глаза.

– Я знаю.

Джулс слегка дотрагивается до щетины на его подбородке и обещает себе: «Больше никаких рискованных выходок. Есть же правила…»

На лице Адама появляется озорная улыбка, и он наклоняется, чтобы поцеловать ее. Джулс вспоминает, как увидела его впервые на пороге лесного домика: одинокий скромный красавец в рваных джинсах и футболке с фотографией любимой рок-группы, отказавшийся от своего темного прошлого и начавший новую жизнь. В тот момент ей было интересно, о чем Адам думает. Теперь она знает ответ: он не думал, а мысленно писал ее портрет, пока она сочиняла очередную историю, улавливая малейшие детали и приберегая их на потом.

Благодарности