Женщина в озере

– На мою зарплату, – улыбаясь парировала она.

– Никто не говорит о вашей зарплате. Вы не похожи на женщину, которая вынуждена сама покупать себе духи.

– Вы правы, – ответила она. – Но если хотите знать, я не выношу духов на работе. Это его духи.

Она села в кресло у стола, а я занял свое вчерашнее место. Мы смотрели друг на друга. На ней был коричневый костюм с жабо. Выглядела она немного мягче, чем обычно. Я угостил ее сигаретой Кингсли, она закурила и устроилась поудобнее.

– Не будем тратить время на то, чтобы наводить тень на плетень, – начал я. – Вам теперь известно, кто я и чем занимаюсь. Если вы не поняли этого вчера, то только потому, что он любит разыгрывать роль строгого начальника.

Она посмотрела на свою руку, лежащую на коленях, затем подняла глаза и робко улыбнулась.

– Он и вправду необыкновенный человек, – сказала мисс Фромсетт. – По временам обожает разыгрывать роль тирана, но обманывает только самого себя. А если бы вы знали, сколько он выстрадал из-за этой своей… ох, лучше не будем об этом. Для чего я вам понадобилась?

– Кингсли сообщил, что вы были знакомы с четой Алмор.

– Точнее, с миссис Алмор. Просто я дважды с ней встречалась.

– Где?

– В доме одного общего приятеля. А что?

– В доме Лавери?

– Вы хотите оскорбить меня, мистер Марлоу?

– Я понятия не имею, что вы считаете оскорблением. Я просто хочу поговорить с вами о деле, а дело – это не международная дипломатия.

– Хорошо. – Она кивнула. – Это действительно происходило в доме Лавери. Раньше я там бывала на дружеских приемах.

– Выходит, Лавери знал супругов Алмор, по крайней мере миссис Алмор?

Она слегка покраснела.

– Да. И очень хорошо.

– И многих других женщин… тоже довольно хорошо. Я в этом не сомневаюсь. А миссис Кингсли тоже была с ним знакома?

– Да, гораздо ближе, чем я. Они называли друг друга по имени. Миссис Алмор умерла, вы в курсе? Она покончила с собой года полтора назад.

– В этом нет никаких сомнений?

Она высоко подняла брови, но ее удивление было деланным, словно я задал вопрос, неуместный в порядочном обществе. И ответила она вопросом:

– У вас есть основания об этом спрашивать? Что здесь общего с историей, которой вы занимаетесь?

– Пока не пойму. Но вчера доктор Алмор, выяснив мою фамилию и профессию по номеру машины, вызвал полицейского только потому, что я смотрел на его дом. Полицейский обошелся со мной грубо. Он не знал, что именно я расследую, да я и не стал объяснять, что интересуюсь Лавери. Но доктор, наверное, сам догадался, поскольку видел меня возле своего дома. Почему же он счел необходимым вызвать полицейского? И почему полицейский посчитал нужным сообщить мне, что последнего человека, который пытался выдоить деньги из Алмора, отправили на принудительные работы? Почему полицейский интересовался, не ее ли родители – то есть родители миссис Алмор – меня наняли? Если вы сумеете ответить хотя бы на один из этих вопросов, я попытаюсь решить, имеет ли происходящее хоть что-то общее с моим делом.

Она немного поколебалась, бросила на меня быстрый взгляд, потом снова посмотрела в сторону.

– Я встречалась с миссис Алмор всего два раза, – подчеркнуто сказала она. – Но все-таки смогу ответить на ваши вопросы, и, может быть, даже на все. Последний раз я видела ее в доме Лавери, как уже говорила, тогда там было полно народу. Вино лилось рекой, и стоял страшный шум. Женщины пришли без мужей, а мужчины без жен. Среди гостей присутствовал некий мистер Броунсвилл, хвативший лишнего. Я слышала, что теперь он служит во флоте. Броунсвилл обсуждал с миссис Алмор практику ее мужа. Похоже было, что он считает Алмора врачом, который ночи напролет занимается впрыскиваниями, спасая местных тузов от нашествия белых мышей и розовых слонов. Флоренс Алмор отвечала, что ее совсем не интересует, каким способом ее муж зарабатывает деньги, лишь бы она могла побольше тратить. Она совсем захмелела, но вряд ли и в трезвом виде она выглядела симпатичной. Эта женщина все приносила в жертву эффекту: она слишком громко смеялась и садилась в кресло таким образом, чтобы показать мужчинам возможно большую часть своего тела. Она была яркой блондинкой с большими детскими голубыми глазами. Броунсвилл заявил, что она может не беспокоиться, ибо практика такого рода хорошо оплачивается. Визит к пациенту занимает пятнадцать минут, а стоит десять-пятнадцать долларов. Правда, потом он добавил, что доктор едва ли много заработает, не имея контакта с преступным миром. Затем он спросил миссис Алмор, сколько красивых гангстеров приходит к ним на обед. Она выплеснула ему в лицо бокал с виски.

Я улыбнулся, но мисс Фромсетт не ответила мне улыбкой. Она погасила сигарету и внимательно поглядела на меня.

– Превосходно, – заметил я. – Наверное, так бы поступил каждый, кто не может воспользоваться кулаками.