Женщина в озере

Я вошел в библиотеку спортклуба. В стеклянных шкафах много книг, на длинном столе — газеты и журналы, на стене — большой портрет основателя. Но истинное назначение библиотеки было иным. Стеллажи с книгами делили комнату на множество маленьких ниш, и в этих нишах стояли кресла невероятной ширины и мягкости. В большинстве из них покоились старые спортсмены, с красно-синими лицами от повышенного кровяного давления. При этом они дружно храпели.

Осторожно переступая через протянутые ноги и оглядываясь по сторонам, я, наконец, обнаружил в дальнем углу комнаты Дерриса Кингсли. Он сдвинул вместе два кресла, повернув их лицом в угол. Из-за спинки одного виднелась его темная макушка. Я уселся во второе кресло.

— Только говорите потише, — сказал он. — Это помещение служит для послеобеденного отдыха! Ну, что нового? Когда я вас нанимал, то имел в виду избавлять себя от забот, а не приумножать их. Из-за вас мне пришлось отменить важное свидание.

— Знаю. — Я подвинулся к нему поближе. От него пахло каким-то легким напитком. — Она его застрелила.

Его брови подскочили до середины лба, лицо окаменело, Он тяжело дышал.

Рука судорожно сжимала колено.

— Дальше! — тихо сказал он.

Я оглянулся через плечо. Ближайший пожилой господин крепко спал, седые волосы у него в носу шевелились от дыхания.

— Я звоню в дверь, никто не отвечает. Дверь не заперта, вхожу. В комнате темно. Две рюмки, из которых пили. В доме странная тишина. Внезапно появляется худая брюнетка, называет себя миссис Фальбрук, говорит, она владелица дома. В руке у нее револьвер, обмотанный перчаткой. Говорит, нашла его на лестнице. Пришла получить с Лэвери трехмесячную задолженность за аренду дома. Открыла дверь своим ключом. Я думаю, она воспользовалась случаем, чтобы осмотреть, в каком состоянии дом. Отнимаю у нее револьвер и вижу, что из него недавно стреляли. Тут она говорит, что Лэвери нет дома. Пришлось мне поскандалить с ней и таким способом от нее отделаться. Конечно, был риск, что она вызовет полицию, но я решил, что это маловероятно. Скорее всего, она уже забыла всю эту историю, не считая просроченной оплаты за дом.

Я помолчал. Голова Кингсли была повернута ко мне. Скулы резко выдавались из-за судорожно сжатых зубов. В глазах было болезненное выражение.

— Иду в нижний этаж. Множество признаков, что там ночевала женщина. Пижама, пудра, духи и так далее. Ванная комната заперта, но я открыл дверь. Три патронные гильзы на полу, две пробоины в раме, — одна в стекле. Лэвери в душевой кабине, голый и мертвый.

— Боже мой, — прошептал Кингсли. — Вы хотите сказать, что женщина провела с ним ночь, а утром хладнокровно застрелила его в ванной?

— А что еще можно предположить?

— Говорите тише! — простонал он. — Вы же понимаете, какой это шок для меня! Но почему в ванной комнате?

— Вы сами говорите потише. А почему не в ванной? Вы можете вообразить другое место, где человек столь беззащитен?

— Но вы не знаете наверняка, она ли его застрелила? То есть, вы не уверены в этом, не так ли?

— Нет, — сказал я. — Это именно так. Разве что кто-нибудь воспользовался маленьким револьвером и расстрелял все патроны, чтобы придать этому вид женской работы. Ванная комната находится в нижнем этаже, окно выходит на склон горы. Может быть, женщина, которая ночевала у Лэвери, рано ушла. А может быть, никакой женщины и не было. И все улики могут быть подтасованы. Может быть, вы сами его застрелили!

— Зачем мне было его убивать? — он почти кричал. — Я же цивилизованный человек!

Этот аргумент не стоило опровергать, поэтому я сказал:

— У вашей жены есть револьвер?

Он повернул ко мне свое искаженное, несчастное лицо и сказал глухо:

— Боже ты мой! Послушайте, Марлоу… вы же не можете всерьез этого думать!

— Есть у нее револьвер или нет?

Слова выдавливались у него маленькими жалкими кусками:

— Да. Есть. Маленький дамский револьвер.

— Вы его купили здесь, в городе?

— Я… я его не покупал. Однажды на вечеринке во Фриско я отнял его у одного пьяного, пару лет назад. Он размахивал револьвером и думал, что это очень остроумно. Я так и не вернул его. — Он с такой силой сжимал колени, что побелели костяшки пальцев. — Тот парень, вероятно, и не вспомнил, куда его дел, был пьян до бесчувствия.

— Уж слишком много совпадений, — сказал я. — Вы бы могли узнать этот револьвер?

Он задумался, выдвинув вперед подбородок и полузакрыв глаза. Я снова оглянулся. Один из пожилых господ проснулся от собственного храпа. Он откашлялся, почесал нос тонкой высохшей рукой и вытащил из жилетного кармана золотые часы. Мрачно посмотрев на циферблат, он спрятал часы и тотчас же снова заснул.

Я достал револьвер и положил его в руку Кингсли. Он испуганно посмотрел на оружие.

— Я не знаю, — сказал он. — Может быть. Он похож на тот. Но я не уверен.

— Там сбоку номер.

— Ни один человек не помнит номер своего револьвера!

— Будем надеяться, что она тоже не помнит. Иначе это меня искренне огорчило бы.

Он положил револьвер на кресло рядом с собой.

— Грязный пес! — сказал он тихо. — Должно быть, он глубоко ее обидел!