Женщина-Волшебство

Рука по локоть

Я пробовала всё, сделав себя безотказной, пытаясь изучить свои границы, но ровно настолько, чтобы не подвергать риску болезней и увечий ни себя, ни партнёра. Мне хотелось понять, до какого края я могу дойти, что для меня самой является нормой, а что нет.

Он приезжал ко мне пару раз. Успешный брутально прокаченный метросексуал.

Первый раз всё было стандартно. Во второй раз он привёз с собой секс-игрушки разных цветов и размеров, но одними игрушками дело не ограничилось. Мы не были в состоянии алкогольного или наркотического опьянения, мы полностью отдавали отчёт в своих поступках, попробовав по его инициативе анальный фистинг. Для меня этот опыт был первым.

Я боялась сделать ему больно, поэтому сначала предложила отказаться от этой идеи, но он меня успокоил.

– Мы будем действовать сообща, хорошо?

– Но это будет у меня впервые. Может быть, лучше обратиться к более опытной в этом плане женщине?

– Не бойся. Всё будет хорошо.

– Я постараюсь быть максимально аккуратной.

И вот я достигла цели. Моя кисть, сжатая в кулак, упёрлась до конца. Костяшки пальцев чувствовали мягкую, обволакивающую стенку его внутреннего тела. Я прикоснулась к чему-то неизведанному, но такому приятному и беззащитному.

После нового удачного сексуального опыта глупые, пустые и никому не нужные штампы, заложенные обществом, заставили меня взглянуть на него несколько иначе. Не увидев в этом своей правды, я окунулась с головой в рассуждения. Неужели мужчину характеризуют его физиологические предпочтения, которые не несут в себе опасности и насилия окружающим? Это всё равно что смеяться над вкусовыми предпочтениями, когда мужчина любит есть бананы или огурцы. Любую пошлятину для дальнейших оскорблений можно высосать из пальца.

Мои догадки по поводу его финансовой обеспеченности превзошли даже самые смелые ожидания, когда он пригласил меня к себе в гости. Я скептически смотрела на чересчур богатых людей, считая чрезмерное финансовое состояние признаком невоспитанности по отношению к обществу, зажратостью, отсутствием здравомыслия и этичности. Жизнь воспитала меня в духе равенства и братства, капитализм как система был далёк мне по духу. Со временем я увидела, что богатый богатому рознь. Одно дело – вкладывать и развивать, и совсем другое – грести под себя, но по неопытности мерила всех по одной шкале. К какому разряду финансовоустойчивых групп относился он, я наверняка не знала. Но мой дикий внутренний протест к тому, чтобы во что бы то ни стало не примкнуть и не превратится в одного из них, заставлял меня относится к нему как к изначально непорядочному и испорченному человеку, не давая ему понять это ни поведением, ни строем речи своих умозаключений.

Он был очень одинок. Одиночество сквозняком пронизывало каждый уголок его квартиры. Его ванная комната напоминала ванную комнату королей, но статус не добавлял ей уюта. Именно с ванной комнаты всё и началось. Не рассчитав возможности своего тела, поторопившись, я уверенно направилась в спальню. Произошёл казус, после которого кровать оказалась мокрой. Излишек воды, не выведенный из организма вовремя, ждал подходящего момента. Но что я могла с собой поделать? Это произошло непроизвольно и незлонамеренно. Ругаться было бессмысленно. Это всё равно что кричать на ребёнка за обсосанные пелёнки, орать матом на спортсмена за проигрыш или махать после драки кулаками.

– Я ведь просил тебя быть аккуратнее, готовиться тщательнее. Я ведь просил тебя об этом.

Я быстро принесла полотенце, начала извиняться и спрашивать, как это можно устранить.

– Ничего не надо. Я ложусь спать, – были его последние слова.

Он выключил свет в спальне и лёг, а я пошла в гостиную, где выпила бокал вина, пытаясь заглушить ревущее чувство вины. Стало несколько легче, но до конца мне этого сделать не удалось.

Я на цыпочках вернулась в спальню и тихонько легла в постель. Мокрое пятно делило кровать на две половины: мою и его. Он лежал ко мне спиной. Не смущаясь разделения, я придвинулась к нему и обняла, но никакой реакции не последовало. Я чувствовала, что он не спит. Кровать оказалась важнее. Я это поняла без слов.

Его игрушку испортили. Мир визуальной аккуратности и щепетильной чистоты пришли и разрушили.

Вещизм… как много в этом звуке 
Для отношений порвалось! 
Как много в эту секту подалось!

Я отодвинулась на свою половину кровати и больше к нему не прикасалась.

Вокруг была роскошь, пропитанная пустотой, тягучие завывания которой напоминали гуляющий ветер в пустых канализационных трубах. Тьма пустоты, как бездонная чёрная дыра, поглощала любое проявление эмоций и чувств, тут же сжирала их, оставляя после себя выжженое поле. Мне хотелось убежать как можно дальше из этой квартиры, оказаться дома, но подскакивать и уезжать среди ночи без явных на то причин было бы по-детски. Это была моя работа – заглушать каверну сердца и вакуум души, поэтому, сделав над собой усилие, я попыталась заснуть.