Женщина-Волшебство

– С мусорами бы пришлось общаться. Они тоже те ещё…Она относилась к полицейским так же, как и её Кирилл, и его влияние на неё лишь усиливало Сонину ненависть к сотрудникам правопорядка. С кем поведёшься, от того и наберёшься.

– Слушай, а почему у меня с полицейскими нормальные отношения? Почему моя полиция меня бережёт, когда я обращаюсь к ним за помощью?

Несмотря на отсутствие закона и бездействие полиции в ситуации с Костей, в случаях с неправомерными действиями клиентов полиция мне помогала, тем более когда дело касалось изнасилований.

– Я не знаю. Ты вообще какая-то волшебная. Ты со всеми умудряешься находить общий язык.

– Может быть, потому, что отстаивать свои права и оскорблять людей – это разные вещи? Может быть, потому, что я не считаю полицейских мусорами? Это логично, что тебе не будут помогать люди, которых ты за людей не считаешь. Пойми, Соня, полицейские нам не враги. Они выполняют свою работу, а мы свою, вот и весь расклад. Мужчины становятся свиньями, когда им созданы свинские условия в отсутствие законов, контролирующих их агрессию и беспредел, с которыми они сами не в состоянии справиться, но благо, что не все мужчины ведутся на власть насилия. И поверь, Соня, в полиции работают не одни ублюдки. В полиции есть люди, которые готовы помочь, и иногда даже больше, чем в пределах своих полномочий.

– Знаешь, я порой смотрю на тебя, и мне кажется, что ты, несмотря ни на что, умеешь быть счастливой.

– Одна из составных счастья – это самостоятельность при наличии свободы выбора.

После этого разговора мы с ней больше не созванивались и не виделись.

Через некоторое время я узнала, что Соня обстригла свои длинные шикарные косы и уехала работать в другой город, где устроила лютую потасовку в состоянии психического расстройства и попала в полицию, находясь в которой, ни на толику не изменила своего отношения и, соответственно, поведения. В полиции на неё завели дело об административном правонарушении по статье 6.11, которая действует восемьдесят лет. Так Соня, проработавшая в проституции несколько лет, в один миг заработала клеймо на всю жизнь.

Компания имеет значение

Далёкая, дальняя дорога. Водитель такси задаёт слишком много вопросов.

– Как вы едете и не знаете к кому?

– Почему же незнаем? Знаем, но мне нужно посмотреть, в каком они состоянии, – ответила я.

Водитель такси догадался, кого он везёт, потому что моя напарница слишком необдуманно несла информацию в ненужное время в ненужном месте, рассекретив тем самым нас обеих. Яна болтала без умолку, а водитель лез на рожон скользкими вопросами.

– Вы бы не могли нас довезти до места, не задавая лишних вопросов? Заранее спасибо.

Сидя на заднем сиденье вдвоём с Яной, я понимала, что её словесный поток нужно прекращать.

– Яна, помолчи, пожалуйста, хотя бы пять минут! Нам необходимо сначала приехать, а потом будем веселиться, – сказала я громко, что бы все поняли, что у меня нет никакого желания дальше выносить сор из избы.

Оба замолчали. Я выдохнула. Мне важна была тишина, чтобы сосредоточиться и настроиться. Я понимала, что, поехав на встречу с атавизмом в виде Яны, мне нужно быть предельно аккуратной.

Яна была дамой на грани бальзаковского возраста, максимально ухоженной и максимально безмозглой. Три вещи, работающие в её организме безотказно, одной из которых был инстинкт ушлой бабы, помогали ей оставаться в колее. С Яной было опасно куда-либо ехать, потому что она могла наломать дров своей глупостью, а в экстремальной ситуации была обузой, относясь к категории людей, которые в критических обстоятельствах встанут на сторону физической силы, при этом провокатором выступала сама Яна, пытаясь очернить других женщин в глазах мужчин. Она не видела ничего, кроме денег, поэтому представительницы прекрасного пола являлись для неё соперницами не только с позиции внимания, но и с позиции заработка. Она не умела вести себя согласно обстановке, не чувствуя опасности до тех пор, пока всё не зайдёт слишком далеко. Её сумасшедшая жажда денег отрезала её взаимодействие с миром. Она была похожа на станок, не способный на элементарное проявление человеческих качеств ни к кому. Мужчины для неё были кошельками на ножках, а девочки – конкурентками, которых нужно во что бы то ни стало устранить. Сама по себе она была патологической трусихой, поэтому ей приходилось на короткий срок играть в дружбу с кем-либо из девчонок до следующей её подлой выходки.

Мы подъехали к месту в двенадцать часов ночи и остановились перед воротами закрытого коттеджного посёлка. Никто не знал, что сулит нам это мероприятие.

– Ну вы ведь мужчина. Вы, если что, нам поможете, – заикнулась Яна, обращаясь к водителю.

– Я здесь не при дел… – начал было водитель, но я не дала ему закончить фразу, перебив его.