Женщина: взгляд изнутри (СИ)

— Будем решать проблемы по степени актуальности. Сначала поможем глазу, — хозяйка завернула кусок во второе полотенце и протянула Женьке. — А потом уже желудку. Не подташнивает? — она аккуратно ощупывала пациента на предмет повреждений, стирая влажным полотенцем следы крови и грязи. Приняв молчание расслабившегося борца со злом за «нет», она продолжила сбор анамнеза: — А кровь откуда?

— Частично из его носа, — в голосе Змея слышалась не очень уместная, на взгляд Лизы, гордость, — частично от моих ссадин. С-с-с-с, — втянул он воздух сквозь зубы, когда дело дошло до сбитых кистей. — А анестезия? — жертва довольно узнаваемо изобразила кота из Шрека и с намеком постучала указательным пальцем свободной руки по своей щеке. Лиза, в свою очередь, изобразила тяжелый вздох и потянулась к ней.

Стоило ли удивляться, что пациент проявил неуместную в его тяжелом положении резвость и встретил ее губы своими?

— Я считаю чрезмерным использование столь сильной дозы анальгетика в данной ситуации, — назидательно отметила в ней озабоченная Женькиным состоянием врач, тогда как женщина настойчиво требовала продолжения процедуры. Или озабочена была женщина? Нет, женщина была однозначно озабочена, но врач все-таки взяла верх. — Ты что-нибудь расскажешь? — нет, все-таки верх взяла женщина, смирилась Лиза.

— А что тут рассказывать. Мне предельно точно указали время и внешность нарушителя общественной морали. Я подъехал к девяти, стал ждать. Смотрю, подходит туда же мужик. Всё, как было сказано: среднего роста, щупленький, в длинном плаще. Походил туда — сюда минут пятнадцать. Потом застыл лицом к роддому, руки спереди. Что делает, мне не видно, я же на него с тылу смотрю… Ну, подхожу я к нему, руку на плечо кладу, говорю: «Слушай ты, му#$к, ты тут чего забыл?» А дальше я мало что могу описать, потому что там не мозг работал, а рефлексы. И после того как этот му#$к разложил меня на земле, он так тактично заметил, вытираясь платочком: «Молодой человек, где ваша вежливость?»

Лиза хихикнула, представив ситуацию.

Лицо Женьки стало серьезным.

— Лиза, а кто-нибудь этого вашего онаниста в процессе видел?

— Понятия не имею. А что?

— А то, что у этой категории совершенно другой психологический портрет. Я не новичок в рукопашке и знаю, как убить руками, но никогда этого не делал. А он заточен на убийство. И я прекрасно осознаю, что остался жив только потому, что он этого хотел. Такой мужик не будет дрочить на рожающих баб, поверь моему слову.

До Лизы внезапно дошла серьезность ситуации и липкий холодок страха скользнул по позвоночнику.

— А что он тогда там делал? — спросила она.

— А вот это я и собираюсь выяснить.

И все же бывают в жизни приятные моменты, думал умытый, почищенный и пожалетый Змей, сидя за Лизиным кухонным столом.

— Все-таки хорошо, что ты не вегетарианка, — изрек он в перерыве между пережевываниями ароматной солянки со свининкой. Как было обещано, руки хозяйки дошли до и Женькиного желудка. Точнее дошли ее ноги. До кухни. А до желудка дошла пища. Это все-таки лучше, чем руки, не мог не отметить он.

— Не такие страшные у тебя были раны, чтобы так жаждать мяса, — буркнула хозяйка.

— Вообще-то я жажду крови. Но на безрыбье, как и на безптичье, чем богаты, тем и рады.

— Не нравится — не ешь, — назидательно указала Лиза.

— Почему не нравится, очень нравится. Перчик, который овощ, здесь чудо как хорош. А что у нас на десерт?

— А десерта ты за плохое поведение лишен.

— И когда это я себя плохо вел?! — возмутился Женька.

— Когда обозвал незнакомого мужчину неприличным словом. Сам же говоришь, что все могло закончиться гораздо хуже.

— Ты бы сильно расстроилась? — поинтересовался Змей, всем своим видом семафоря, что правильный ответ «ДА».

— Конечно, — послушно согласилась Лиза. — Мне же пришлось бы потом ходить к тебе уколы колоть и перевязки вязать.

— Пришлось бы, — признал он. — Поскольку кто виноват?

— Ты.

— А кто мне все уши прожужжал, что у вас чуть ли не все окна мужским достоинством истыканы, и если на асфальте желобки поставить, то Банк спермы просто захлебнется от объемов поставок?!

— А что он еще мог там делать? Два вечера подряд. Ни с кем не общаясь. Вон и на третий приперся.

— Что, что? Может, у вас дама какая-то важная лежит, а это телохранитель ейный?

— Вроде нет.

— А может, это какая-то криминальная особа? В смысле, дама какой-то криминальной особы? У вас же этот факт в карточке не отражается?

— Если телохранитель, почему появляется только вечером?

— А днем кто-то из медперсонала приглядывает. Ниндзя в белом халате.

— А мужик проверял, не перекупили ли тайного агента конкуренты?

— Да может, он просто приходит сюда о смысле жизни подумать?

— А раньше что не приходил?

— Ну вот ты, к примеру, часто о смысле жизни задумываешься?

— Бывает.

— Вот и у него случилось. Кого-то в этом смысле кладбище привлекает. А он, вот, может, с другого конца пошел?

— Для философа у него слишком хорошо поставлен удар правой.