Женщинам о женщинах

Сказано – сделано. Навела справки, узнала, где она работает. Позвонила в офис и предложила встретиться, как цивилизованным дамам. Она удивилась. Но согласилась.

Рандеву состоялось в кафе в обеденный перерыв. Она явилась чуть позже, когда я допивала капучино. Я недолго юлила, задав вопрос по существу. Она заявила с протокольной точностью: «У меня тоже всё в норме с репродуктивной системой. Что у вас не получается, разбирайтесь сами. Просто больше не хочу слышать об этом сумасшедшем поэте». На лице светилась издевательская улыбка.

Ехидный прищур и вот это «просто» убедило меня, что не всё так просто.

Она встала и ушла. А я сидела озадаченная. Мне предлагали вслепую ощупать предмет, определяя, что это такое. Я ещё не подозревала, насколько близка к разгадке.

***

Звоночек прозвенел, как часто бывает, неожиданно. На третий год совместного существования с Игнатом мы отправилась в Тиберду. Денёк акклиматизировались, полюбовались достопримечательностями вблизи. Изумительный воздух, от которого пьянеешь больше, чем от вина! Нам предстояло восхождение на невысокую вершину – поход для «чайников».

Утром нужно было пройти краткое обследование у медика. Чистая формальность. Хотя процедура и важна: при восхождении нехватка кислорода порой вызывает у человека непредсказуемую реакцию. В общей связке не разбежишься, как в городе, по сторонам. Каждый в горах зависит от товарища.

В очереди я шла следом за Игнатом. Принимал крепко сбитый врач, горский еврей. Он задавал поначалу обычные вопросы. После спросил: «Перед вами был мужчина с такой же фамилией. Он однофамилец или?..». «Или, – кивнула я. – Супруг. Это имеет значение?»

Меня несколько разозлило, что врач ответил встречным вопросом: «Он давно седой?»

Это поставило меня в тупик. Помедлив, ответила: «Мы относительно недавно живём вместе, но он говорил, что рано поседел».

Я решила не отставать, и перешла в контратаку: «А в чём дело?».

«Седеют от недостаточного мозгового кровообращения. И у него ещё астения, пограничное состояние психики. Не хорошо, – врач неопределённо покачал головой. – Не очень хорошо… Возможна лёгкая форма шизофрении».

Я отклонилась на стуле назад: «Доктор, я не замечала за ним никакой шизы. Вы шутите?».

Он пожевал толстые губы, смешно топорща густые усы: «Шутят в цирке. Я основываюсь на том, чему учили, плюс опыт. За ним нужно наблюдение. И уже тогда надо решать проблему по мере выявления. Супруг не стоит на учёте в диспансере?».

Я обиделась за любимого мужчину. Какой диспансер?! Что вообще несёт старый хрыч? Он даже не представляет, какое оскорбление наносит такому таланту, как Игнат! Вышла из кабинета недовольная. Всплыла ехидная улыбочка экс-жены моего супруга. Я даже не понимала: неужели такова женская месть?

Игнат, помнится, удивился: «Ты чем-то расстроена?»

Я отмахнулась, пытаясь быть непринуждённой: «Ничего особенного».

Согласись, влюблённость вкупе с молодостью делают своё дело – мы быстро забываем о тех «мелочах», которые часто не являются таковыми. Дюжина злых кошек внутри меня поскреблась, да угомонилась. Тем более, напоследок врач как бы успокоил: «Бывает, обходится без эксцессов. Вокруг полно тихих помешанных, о которых даже родные и близкие не догадываются».

Восхождение прошло благополучно. Мы, вдохновлённые, вернулись на базу. Вечер у костра с шашлыками и песнями принёс истинное наслаждение. Игнат, мой король с гитарой, был великолепен! Все с удовольствием ему подпевали. И долго ещё искры над костром взмывали в ночное небо, пока мы, наконец, не разбрелись по палаткам.

***

У Игната была двоюродная сестра Галина. Её вряд ли можно было считать красавицей. Хотя, признаюсь, был в ней определённый, едва уловимый, шарм: походка с покачиванием бёдер, изящный поворот шейки, бархатистое сопрано. Я слышала, это называют старинным словом «манкость». И эту самую манкость, как заметила, мужики тотчас ощущали, где бы ни появилась Галина.

Она училась в середине семидесятых в мединституте. И сумела извлечь из собственной учёбы двойную выгоду: и терапевтом стала, и замуж выскочила на последнем курсе за сирийца.

Советская система браки с иностранцами не поощряла. Но для арабов делали послабления: как-никак союзники в борьбе с империализмом и сионизмом, помощь дружеским народам Востока. В общем, женщины СССР были почти стратегическим оружием.

Галина, как сама хвасталась, уютно обустроилась аж в Дамаске. Ага, советская Шахерезада Степановна, сказка тысячи ночей! Она помогала супругу в частной клинике и успела ещё обзавестись смугленьким дитём. А через три года объявилась в августе на родине, но без ребёнка.

Галина прилетела в довольно скромном платье-миди. Мусульманские обычаи любую строптивицу приучают к смиренности. И жаль, что её супруг тоже остался в Сирии.

Уже дома Галина раскрыла объёмистые баулы, а там… Были там и подарки для родных, и тряпки с косметикой для ближних – за деньги, разумеется. Сама расфуфырилась так, что павлины нервно курили бы! «Прямо звезда Востока», – льстили бывшие однокурсницы.