Женщины ближнего круга

Первую татуировку Влада сделала после истории с Никитой. Вторую — после того, как чуть не покончила с собой. И вот несколько дней назад она посетила тату-мастера и получила еще одно клеймо. Теперь и смерть Фила осталась на ее теле навсегда.

Через месяц

Влада появилась в зале суда в неприлично нарядном виде: яркое облегающее платье голубого цвета и объемные цветные бриллианты в ушах и на руке. Но даже при таком внешнем облике ее душа страдала. В тот момент Влада была живым воплощением красивого траура: когда женщина настолько погружается в свою печаль, что становится невероятно привлекательной.

Уверенным шагом Влада шла к месту свидетеля, с чувством собственного превосходства игнорируя осуждающие и презрительные взгляды.

— Вы с Филом Глэро состояли в любовной связи?

— Да.

Зал зашумел.

За Владой уже давно закрепилась репутация стервы, разрушившей одну из самых красивых пар Европы. И в тот момент было видно, что мнение окружающих ее нисколько не смущает, напротив — льстит. Да и ее деловому имиджу это на пользу.

В прессе всю их историю преподнесли как «любовный четырехугольник», приписав к реальной троице и Аню. Ведь у потенциальной убийцы должен быть очевидный мотив.

При этом Фила выгораживали как могли: бедный мужчина, на которого накинулись сразу три львицы! Даже Мишель отвели роль не страдающей жены, а эгоистки, не отпускавшей беднягу к любимой. Сюда хорошо вписался случай, когда она угрожала Владе пистолетом. Употребление наркотиков тоже не осталось за кадром.

С Владой все понятно. Ну а Аня — жестокая убийца, отвергнутая бывшая любовница, решившая отомстить.

Все жалели Фила, ставшего легендой автоспорта в день своей смерти. Люди считали, что Фил погиб сразу после гонок, а не ночью накануне, как это произошло на самом деле. Правду о том, что за рулем болида сидела Мишель, так никто и не узнал, кроме тех, кто непосредственно участвовал в этом обмане. А сам суд проходил за закрытыми дверями.

Глава 56

— Виновна, — произнес судья.

Аня закрыла глаза. Ей хотелось, чтобы все вокруг исчезло. Чтобы она оказалась в самом счастливом времени своей жизни. В раннем детстве.

Вот ей пять лет. Она стоит рядом с мамой и смотрит, как выпекается в духовке вкуснейшее на свете печенье с изюмом. Когда оно будет готово, они, как всегда по воскресным вечерам, усядутся рядом, чтобы в обнимку смотреть какой-нибудь добрый семейный фильм.

Аня не знала своего отца. Он умер за несколько месяцев до ее рождения.

Но маленькая девочка любила придумывать про него всякие небылицы. Ее вымышленный папа становился летчиком, космонавтом либо представителем еще какой-нибудь героической профессии. Ведь у всех других детей были живые отцы, которыми можно гордиться, а у нее — нет! Кроме того, знакомые дети постоянно интересовались: как зовут ее родителей, где они работают, на какой машине ездят. Да и многие взрослые не отличались тактичностью в этом вопросе. Что же еще было делать?

К своей маме Аня испытывала только нежность и любовь, до определенного момента.

Когда ей было пять с половиной, таких вечеров вдвоем с мамой в их жизни уже не было. Мама встретила другого мужчину.

И ее словно подменили. Она полностью стала принадлежать своему мужу, его традициям и правилам жизни. Аня очень переживала, считая, что мама перестала ее любить, и чувствовала себя обузой. Новый муж мамы Ани был японцем. Человеком, выросшим в стране, где послушание значит слишком много. Несмотря на то, что он уже много лет жил в России, его мыслями и поведением руководили традиции Страны восходящего солнца. Вскоре после свадьбы жена родила ему сына и окончательно отдалилась от дочери. Аня ревновала, но тщательно это скрывала.

Ее мама старалась во всем походить на типичную японку. Однажды, когда Ане было около девяти лет, они всей семьей отправились на родину ее отчима. Оказавшись в новой культуре и стране, Аня долго не могла привыкнуть, что вокруг одни азиаты. Но потом начала присматриваться к японкам-матерям, на которых так мечтала походить ее собственная мать. Женщин с грудными детьми можно было увидеть повсюду, их малыши, сидевшие в специальных рюкзачках, напоминали кенгурят. Глядя на них, Аня вспоминала, как мама три года назад тоже везде ходила с ее братом в такой же куртке японского дизайна, со специальными карманами, вставками и особым капюшоном, защищающим ребенка от непогоды. Вместе с тем такую куртку легко было расстегнуть, чтобы покормить малыша грудью.

Японки включают своих детей в социальную жизнь с самого рождения, путешествуя с ними по всем своим делам и разговаривая с ними, как со взрослыми. Поэтому маленькие азиаты частенько начинают говорить быстрее, чем ходить. Аня, конечно, не помнила, как там было в ее младенчестве. Но была уверена: мама не нянчилась с ней так, как с братом.