Женщины-чекистки

В последние предвоенные годы Зоя Ивановна продолжила работу в Центре по немецкой линии, занимаясь анализом материалов, попавших из-за границы. Так она стала одним из главных аналитиков внешней разведки. Эдуард Шарапов написал об этом периоде работы Воскресенской следующее: «К ней стекались важные сведения, в том числе от представителей известной "Красной капеллы" — таких, как "Старшина" и "Корсиканец". По их сообщениям предстояло отгадать дату возможной гитлеровской агрессии. Было заведено агентурное дело "Затея". Такое название оно получило потому, что Сталин не верил до конца разведданным о готовящемся нападении Германии на СССР. Сложность работы заключалась еще и в том, что волна репрессий обрушилась и на разведывательные кадры. Очевидно, что данные, полученные разведчиком, который затем объявлялся врагом народа, подвергались сомнению. Трудно было разобраться и в противоречивой информации, исходившей от посла в Берлине Деканозова и резидента Кабулова».

Действительно, разведка получала сведения от многих агентов, которые утверждали, что грядет война между фашистской Германией и Советским Союзом. В 1-м управлении Зоя Ивановна работала с бывшим офицером царской армии, позднее завербованным абвером. Ее воспоминания подтверждают предостережение об опасности нападения Германии на СССР, полученное от упомянутого выше человека. «Арестованный польской разведкой, он попал во Львовскую тюрьму, оказавшуюся после освобождения Западной Украины на территории СССР. Имея отличную память на события, размещение армейских группировок, номера дивизий, калибры и число орудий, он начертил несколько наглядных и точных карт-схем. Объяснил значение синих стрел, направленных на столицу Белоруссии:

— Минск предполагается занять на пятый день после начала наступления.

Я рассмеялась. Он смутился и принялся клясться, что так рассчитал Кейтель. А спустя день агент, служивший железнодорожным чиновником в Берлине, прислал пакет с надписью "Вскрыть по объявлении мобилизации". В нем оказалось предписание "приступить к исполнению обязанностей начальника станции Минск 27.06.41". (Справка: Красная Армия оставила Минск 28 июня, то есть на шестой день после начала войны)».

Конечно, сомнения в нападении гитлеровских войск на Советский Союз в какой-то мере были объяснимы. Ведь Германия направляла в СССР не только своих политиков, но и деятелей искусств, демонстрируя таким образом верность договору от 1939 года (пакт, подписанный Молотовым и Риббентропом). Например, 17 мая 1941 года в Москву приехала группа солистов балета Берлинской оперы. По окончании выступления в германском посольстве в СССР проходил прием, на котором можно было заметить важных персон. Зоя Ивановна представляла там общество культурной связи с заграницей — ВОКС, заодно совмещая обязанности переводчицы.

Тот прием она описала в своей книге так:

«Начались танцы. Шуленбург (немецкий посад в Москве — авт.) пригласил меня на тур вальса. На меня напало смешливое настроение. Мой партнер был внимателен, вежлив, но не мог скрыть своего удрученного состояния.

— Вы не любите танцевать? — спросила я.

— Признаться, не люблю, но вынужден, — подчеркнул Шуленбург.

Танцуя, мы прошли по анфиладе комнат, и я отметила, что на стенах остались светлые пятна от снятых картин. Где-то в конце анфилады, как раз напротив открытой двери, возвышалась груда чемоданов».

Тот вальс с немецким послом вошел в историю разведки. Кстати, граф Шуленбург через несколько лет был среди участников заговора неудавшегося покушения на Гитлера, за что был казнен 10 ноября 1944 года. 17 мая 1941 года, танцуя с Зоей Ивановной в посольстве, он и не подозревал, что она — майор госбезопасности…

Уложенные чемоданы, снятые со стен картины, прием, как прощальный бал, — все свидетельствовало о том, что сотрудники немецкого посольства возвращаются в Германию. Зоя Ивановна, не переодевая бархатного вечернего платья со шлейфом, немедленно поехала на Лубянку с докладом, что торжественный прием сфабрикован для отвода глаз, аппарат немецкого посольства эвакуируется, что подтверждает информацию советской разведки о скором начале войны с фашистской Германией.

Учитывая сведения, предоставленные участниками «Красной капеллы», наша героиня подготовила аналитическую записку Сталину, в которой говорилось следующее: «По сообщениям агентов "Старшины" и "Корсиканца" все военные мероприятия Германии по подготовке вооруженного выступления против СССР полностью закончены, и удар можно ожидать в любое время». Это донесение было доставлено Сталину 17 июня 1941 года.

Однако «отец народов», ознакомившись с докладом Зои Ивановны, раздраженно сказал: «Это блеф! Не поднимайте паники. Не занимайтесь ерундой. Идите-ка и получше разберитесь». Между прочим, аналитическая записка Рыбкиной была седьмым или восьмым по счету сообщением Сталину, предупреждавшим о скором начале войны. Тогда же пришла очередная информация из Лондона. Ким Филби сообщал: «Германия начнет военные действия против СССР 22 июня». Реакция Сталина была такой же, как и на записку от Зои Ивановны.