Читаем Женщины Девятой улицы. Том 1 полностью

И в последующие десятилетия женщин с почти комической регулярностью то загоняли на кухню, то вытаскивали из нее ради служения обществу. Так было и во время Первой мировой войны, когда им приходилось восстанавливать страну из разрухи, оставленной ушедшими на фронт мужчинами. Но в этот раз многие женщины отказались забывать, что они показали и доказали самим себе свои почти безграничные возможности. Когда сражения в Европе закончились, представительницы прекрасного пола потребовали признания своих заслуг. И американское правительство, которое сопротивлялось этому 72 года, наконец сдалось. В 1920 г. американки получили избирательные права[807].

В результате этих социальных потрясений возник новый образ молодой горожанки. «С сигаретой во рту и коктейлем в руке», она часто работала вне дома – один из четырех наемных работников в Америке 1920-х гг. был женского пола. А значит, теперь у нее в руках был ключ к финансовой независимости. Женский журнал Ladies’ Home Journal пришел от происходящего в ужас. В нем этот новый социальный феномен – эмансипе – описывали не иначе как женщину, которая «курит, носит короткие юбки, танцует неприличные танцы, слушает джаз, увлекается психоанализом, пользуется средствами контрацепции и склонна к большевизму»[808].

На самом деле американка нового типа была совсем не такой распущенной, как утверждал этот журнал. Многие женщины были довольно серьезными. К 1929 г. 40 % степеней магистра и 15 % докторских степеней в США получили женщины[809]. Молодые женщины и девушки, росшие в 1920-х и 1930-х гг., становились свидетельницами огромных достижений представительниц своего пола. В 1926 г. Гертруда Эдерле переплыла Ла-Манш, став первой женщиной в мире, которой это удалось. Она еще и преодолела это расстояние на два часа быстрее рекордсмена-мужчины. В 1931 г. Джейн Аддамс получила Нобелевскую премию мира, а Перл Бак – Пулитцеровскую премию (в 1938 г. она также стала лауреатом Нобелевской премии в области литературы). В 1932 г. Амелия Эрхарт стала первой женщиной, в одиночку перелетевшей на самолете через Атлантику[810]. Именно в такой среде прошли годы становления Ли Краснер. Когда девушка появилась в Гринвич-Виллидж, американки уже понимали: они способны на любые достижения и могут воплотить в жизнь все, о чем мечтали. Элен в 1920-х гг. была еще ребенком, но эти уроки усвоила и она. Она, например, говорила, что девочкой никогда не хотела быть сказочной принцессой. Художница поясняла: «…это же всегда слабый персонаж… ну, вы понимаете, то тебя целуют, то ты ждешь, что тебя поцелуют и разбудят… меня это все вообще не интересовало… Мне нравились женщины дела». В подростковом возрасте ее кумиром была писательница и пионер авиации мисс Эрхарт[811].

Кроме того, образ деловой и успешной женщины со временем стал одним из излюбленных в киноиндустрии. А ведь ее, по мнению Дороти Дикс, высказанному в 1943 г., следовало считать самым влиятельным воспитательным инструментом в США. Героини фильмов той эпохи часто были сильными и умными личностями, ничем не хуже, а иногда и лучше своих кинематографических партнеров[812]. Но объяснялось это все тем же: общество нуждалось в том, чтобы женщина играла такую роль. Массовая мобилизация мужчин в армию после бомбежки Перл-Харбора означала, что представительницы прекрасного пола должны занять их рабочие места. Причем восполнить недостаток рабочей силы женщинам предстояло главным образом в сверхмощной военной промышленности.

Возьмем, например, знаменитую «Клепальщицу Рози». Ее лицо было намалевано на плакатах, развешанных по всей стране. Красная помада, густые ресницы, волосы, подвязанные яркой банданой, засученные выше локтя рукава, открывающие развитые бицепсы, – Рози стала образцом американки военного времени. Одиноких и замужних женщин, матерей и совсем юных девушек – всех призывали встать к станку. Таким, проще говоря, был их патриотический долг. «Если вы пришивали пуговицы или обрабатывали петли для них на швейной машинке, то непременно научитесь точечной сварке на деталях самолета, – говорили женщинам в Военной комиссии по рабочей силе. – Если вы пекли торты по рецептам, то, конечно же, сможете изготовлять патроны». С 1941 по 1945 г. 6,5 миллиона американок устроились на работу. Они водили такси, ремонтировали самолетные двигатели, управляли строительными кранами и даже рубили лес вместо ушедших на войну мужчин-лесорубов[813]. Они работали на Уолл-стрит, в газетах и в больницах[814]. Впервые в истории США женщинам даже разрешили поступать на военную службу[815].

Перейти на страницу:

Все книги серии МИФ. Культура

Скандинавские мифы: от Тора и Локи до Толкина и «Игры престолов»
Скандинавские мифы: от Тора и Локи до Толкина и «Игры престолов»

Захватывающее знакомство с ярким, жестоким и шумным миром скандинавских мифов и их наследием — от Толкина до «Игры престолов».В скандинавских мифах представлены печально известные боги викингов — от могущественного Асира во главе с Эинном и таинственного Ванира до Тора и мифологического космоса, в котором они обитают. Отрывки из легенд оживляют этот мир мифов — от сотворения мира до Рагнарока, предсказанного конца света от армии монстров и Локи, и всего, что находится между ними: полные проблем отношения между богами и великанами, неудачные приключения человеческих героев и героинь, их семейные распри, месть, браки и убийства, взаимодействие между богами и смертными.Фотографии и рисунки показывают ряд норвежских мест, объектов и персонажей — от захоронений кораблей викингов до драконов на камнях с руками.Профессор Кэролин Ларрингтон рассказывает о происхождении скандинавских мифов в дохристианской Скандинавии и Исландии и их выживании в археологических артефактах и ​​письменных источниках — от древнескандинавских саг и стихов до менее одобряющих описаний средневековых христианских писателей. Она прослеживает их влияние в творчестве Вагнера, Уильяма Морриса и Дж. Р. Р. Толкина, и даже в «Игре престолов» в воскресении «Фимбулветра», или «Могучей зиме».

Кэролайн Ларрингтон

Культурология

Похожие книги

Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза
100 рассказов о стыковке
100 рассказов о стыковке

Книга рассказывает о жизни и деятельности ее автора в космонавтике, о многих событиях, с которыми он, его товарищи и коллеги оказались связанными.В. С. Сыромятников — известный в мире конструктор механизмов и инженерных систем для космических аппаратов. Начал работать в КБ С. П. Королева, основоположника практической космонавтики, за полтора года до запуска первого спутника. Принимал активное участие во многих отечественных и международных проектах. Личный опыт и взаимодействие с главными героями описываемых событий, а также профессиональное знакомство с опубликованными и неопубликованными материалами дали ему возможность на документальной основе и в то же время нестандартно и эмоционально рассказать о развитии отечественной космонавтики и американской астронавтики с первых практических шагов до последнего времени.Часть 1 охватывает два первых десятилетия освоения космоса, от середины 50–х до 1975 года.Книга иллюстрирована фотографиями из коллекции автора и других частных коллекций.Для широких кругов читателей.

Владимир Сергеевич Сыромятников

Биографии и Мемуары