Женщины Девятой улицы. Том 2

Симона де Бовуар и Маргарет Мид изучили культурную историю женщин и обнаружили: хотя западное общество за последние десятилетия существенно продвинулось вперед практически в каждом измеримом аспекте, в плане отношения к женщине в нем практически ничего не изменилось. Их книги — «Второй пол» де Бовуар, изданный на английском языке в 1953 г., и работа «Мужчина и женщина» Мид, опубликованная в 1955 г., — заставляли читателя задуматься. Мид в результате своих антропологических исследований выявила, что вопреки теориям Фрейда и его учеников и последователей гендерное поведение обусловлено прежде всего культурными, а не биологическими факторами. Следовательно, может со временем меняться[2201]. Симона де Бовуар еще раньше заявила, по сути, то же самое: «Женщина не определяется природой — женщина определяет себя сама»[2202]. Но далее де Бовуар признала, что исторически сложилось так, что определять себя в обществах, в которых безраздельно доминировали мужчины, для женщины было невозможно. Поэтому такое самовыражение доступно только «творческому человеку, созидателю, который, выходя за грань возможного в своем творчестве, превосходит самого себя, выходит за пределы изначальных данных»[2203]. Бовуар в своей книге говорила прежде всего о женщинах, проявивших себя в сценических видах искусства. Тем не менее она признавала также и смелые шаги, которые женщины пытались делать в литературе и живописи. В этих областях, как предупреждала писательница, силы традиции могут быть непреодолимыми, если только женщина не готова отказаться от всего, чему ее учили о ней самой и о ее так называемых ограничениях. Но и тогда она рискует подвергнуться потенциально разрушительному общественному осуждению. Чтобы женщина — писательница или художница — могла преуспеть в чем-то, кроме репродуктивной сферы и домоводства, ей необходимо было пренебречь благоразумием и попытаться заново возникнуть уже за пределами изначального мира. Де Бовуар писала:

Свободная женщина только рождается. Когда женщина обретет полную свободу, то сбудется, быть может, пророчество Рембо: «Поэтессы будут! Когда падут оковы векового рабства женщины, когда она станет жить для себя и собой, когда мужчина, который до сих пор вел себя по отношению к ней отвратительно, вернет ей свободу, она тоже обратится к поэзии. Женщина откроет еще не познанный мир»[2204]^, [2205].

В 1955 г. в США приехала эпатажная двадцатилетняя французская писательница по имени Франсуаза Саган, ставшая наглядной манифестацией социальной философии Симоны де Бовуар и процитированных ею слов Рембо. Незадолго до этого на английском языке вышла ее книга «Здравствуй, грусть!», в которой рассказывалось о романе молодой женщины с мужчиной значительно старше нее. Саган встречалась с читателями в рамках рекламного тура. Фотографии писательницы были повсюду, ее выходки описывались в прессе с восторгом и в мельчайших деталях. «Она, казалось… распоряжалась своей славой с огромным апломбом, живя так, как позволено было молодым писателям-мужчинам, — вспоминал писатель Джойс Джонсон, которому в то время было девятнадцать. — Она питала пристрастие к очень быстрой езде на дорогих спортивных автомобилях… Было в ее стремительности, в ее крутости то, что казалась нам… совершенно новым»[2206]. Создавалось впечатление, что Саган с ее по-детски надутыми губками и парижской томностью сделала прыжок к собственному освобождению без малейших усилий. Женщины Нью-Йоркской школы знали совсем другую реальность. Они были хорошо знакомы с муками и болью, которыми сопровождается обретение свободы и ее сохранение, обнаружение того «еще не познанного мира», о котором говорил Рембо.