Женщины и мужчины

Правильно: Денег осталось мало, но зато они все твои!

Браслет для англичанки

Над городом Пушкино нависла огромная туча, из которой собирался пойти дождь. Я сидел у окна, думал о задании по геометрии и, постоянно выигрывая, сам с собой играл в «чапаева». В прихожей раздался звонок.

Пришел сосед Юрка. Он был старше на год, но повидал в жизни лет на пять больше, чем я.

— Ты все равно ничего не делаешь, пойдем в ювелирный!

Я заподозрил неладное, но виду не подал.

— Может, лучше купим ликер и потом по копеечке в очко?

— Нет, я хочу посмотреть, какие у них есть гранатовые браслеты.

Намек я не понял. Куприна мы не проходили.

— Кольца и браслеты, шляпки и жакеты… — фальшиво пропел я. — Ты что, влюбился?

— Ты читал рассказ «Гранатовый браслет»? — необычно серьезно спросил Юрка.

— Нет, и не буду, — на всякий случай сказал я.

Юрка и чтение не по школьной программе сочеталось так же, как разливное пиво с полярным сиянием.

— Там о мужике, который любил аристократку. Она его посылала, а он все равно любил.

— И что?

— К нам новая англичанка пришла. Клевая такая!

— Я ее видел, мечта поэта. А браслет-то тут при чем?

— Тот мужик аристократке гранатовый браслет подарил. Я хочу посмотреть, что это такое.

— Может, лучше браслет Нинке подарить? Она обрадуется.

— Нинке и мороженого хватит.

— Так, может, и англичанке мороженого хватит? Или бутылки «сухенича»?

— Ты спятил? Она покруче той сушеной воблы-аристократки будет!

Я всегда выручал Юрку. Я даже научился играть в шахматы, чтобы ему было у кого выигрывать. В магазин мы шли под дождем.

— Девушка, а у вас есть гранатовый браслет? — скромно спросил Юрка у продавщицы-блондинки.

— У меня нет, — ответила блондинка.

У блондинки была пышная грудь, алые губы, такие же ногти и начес «Бабетта идет на войну».

— Мне бы посмотреть, — протянул Юрка.

— Мальчики, у нас есть кольца с бирюзой и брошка с александритом. Вам посмотреть или вы богатые и будете брать?

— Иди ты со своим александритом! — вдруг обиделся Юрка. — Ничего у тебя нет!

— Сопли подотри, а потом браслеты ищи! — не растерялась блондинка.

Мы отошли от витрины.

— У меня есть другая идея! — радостно заявил Юрка. — Пошли в отдел грампластинок.

— Купишь хор имени Пятницкого? — поинтересовался я.

— Нет, я куплю вторую сонату Бетховена, оп два. Ты не знаешь, что такое «оп»?

Я немного растерялся.

— Слушай, а ты отличаешь Бетховена от Баниониса?

— Я тебя про «оп» спросил. Ты же в музыкалке учился.

— Ну, не опера точно! Может опус?

— Я тоже так подумал. Пошли!

Бетховена мы купили. На обложке он был коричневый и косил глаза в сторону, как бы не желая участвовать в Юркиных делах.

— Слушай, а зачем тебе этот «оп»? — спросил я, наблюдая, как заботливо Юрка прячет пластинку под куртку.

— Мужик слушал эту сонату, потом застрелился и попросил свою аристократку тоже послушать.

— Эта как? Застрелился, а потом попросил?

— Письмо он ей написал!

— Елки зеленые! Ты, вот что, слушай свой «оп» один. Я еще жить хочу!

— Не боись! У тебя пистолета нет.

— У отца двустволка в туалете висит.

— Я буду следить, чтобы ты в туалет не ходил. Ладно, кончай дундеть, пошли к тебе, у меня проигрыватель сломан.

Соната нам не понравилась. Во-первых, она оказалась скучной, во-вторых, пластинка «заедала». Тум-турум, тум-турум повторялось несколько раз, пока игла не перескакивала на другую дорожку.

— Ты бы хоть иглу почистил, — сказал Юрка.

— Думаешь, это Бетховену поможет?

— Ты так пластинку испортишь.

— А ты собрался ее подарить англичанке? Мужик из «браслета», небось, долго любил, пока не решился на подарок.

— Долго, несколько лет.

— Ну вот! А мы школу скоро закончим. Ты лучше это Нинке подари, раз уж деньги потратил.

— Нинка только про Буратино читала.

— А ты думаешь, твоя англичанка помнит какой там «оп» был в рассказе?

Юрка задумался.

— И вообще, почему ты думаешь, что она читала этот «браслет»?

Юрка молчал.

— Ты это, извини, конечно. Скоро ноябрьские праздники, вот и подари. Потом она, может, прочитает рассказ и сообразит. И будет страдать по тебе.

Юрка окончательно замкнулся.

— Может, в очко, по копеечке? Или в «чапаева»?

— Давай лучше в шахматы.

Мы сели на диван и стали расставлять фигуры.

Пашкина любовь

Пашка мечтал влюбиться.

Девушки у него были, Пашка ходил с ними в кино, целовался в подъездах, но все это было не то.

Расставшись с очередной подругой, Пашка начинал думать о завтрашнем дне, о зачетах, о деньгах… в общем, о чем угодно, только не о девушке, оставившей на его рубашке едва уловимый запах духов.

— Она какая-то плотная и тяжелая! — бормотал он на следующий день, вспоминая напряженное женское тело и тонкие сухие губы, не хотевшие идти навстречу.

Пашка мечтал о женщине, для которой хотелось бы что-то делать. Что именно — Пашка еще не придумал, но он был готов кормить ее, навещать в больнице, если она заболеет, покупать цветы и рассказывать смешные истории.