Женщины Иномирья. Половое превосходство

— Нам нужен этот генофонд, как вы не понимаете! — Стояла на своём Тринадцатая. — Сколько у нас живого населения сейчас?! Тридцать шесть тысяч? А что будет через десять лет? Если у нас лишь две тысячи женщин на малой и средней стадии беременности, отметите пятьдесят процентов мальчиков и ещё десять процентов прерывания. И мы получим прирост минус пять тысяч. Такими темпами мы вымрем через сто пятьдесят лет. Если учесть, что запасы семени иссякнут через три года, то намного раньше.

— Помнится, ты докладывала год назад, что у нас достаточно запасов, — укорила Четвёртая.

— Семя стареет и приходит в негодность, нужно обновление, — убеждала Совет Зирина.

— Дети от аборигенов? — Фыркнула писклявая Одиннадцатая, она больше других ярилась по поводу чистоты своего рода. — Я никогда не признаю детей от низших существ.

— Тогда создадим классы, — предложила Тринадцатая.

— Они нас изживут и будут править, — брякнула Седьмая.

— Замкнутый круг, — взялась за серебристую шевелюру Зирина.

— Аксель? — Вернула к теме войны глава Совета. — Ты верно служишь Радуге. Какие у тебя прогнозы на возможную войну?

— Мы же не решили, что это стоит того, — вмешалась Одиннадцатая.

— Нет, но мы будем голосовать, исходя из всех возможных прогнозов и вероятных последствий, а не на пустом месте, — произнесла глава Совета.

* * *

Тем временем землянин рухнул на мягкую кровать без задних ног. Он никак не думал, что заседание невменяемых баб может так вымотать.

Пребывая в своих новых апартаментах, Рябой и представить не мог, что в это самое время решается судьба его Земли. Будет ли Радуга воевать с Поглотителями или свернёт войска и свалит восвояси…

Макса разбудила Тринадцатая. Она была встревожена и места себе не находила. Сейчас всё решалось на уровне Второй и Третьей. Совет подал свои голоса и уже не играл особой роли. От этих двоих завесило всё.

— Добрый вечер, Зирина, — поприветствовал незваную гостью землянин, поднимаясь с кровати, в которой уснул в одежде.

Тринадцатая ответила кивком и двинулась к лоджии, которая имелась в распоряжении апартаментов землянина. За дверью стояла охрана, уверенная, что с высоты в пятнадцать этажей арестованный никуда не мог деться.

Рябой двинулся за ней, впервые посетив эту зону. Вид вечернего города впечатлил его с первого взгляда. Спиралевидные тонкие здания уходили до небес, и всё это на фоне далёкого сплошного океана, поблёскивающего огнями от летающих над ним аппаратов. Чуть правее от окраины города виднелись кроны деревьев, сплошными бугристыми жёлто — зелёными шапками закрывающие парковые зоны.

— У вас красиво, — попытался первым завести разговор мужчина, пристраиваясь к перилам рядышком с собеседницей. — Завитушки, завихрени, прям чудо дизайнерской мысли.

— Архитектура, привезённая с собой, — брякнула Тринадцатая. — Груда полимеров, ничего особенного. Даже этот дворец бездарное и топорное творение робототехники вызывает у меня смешанные чувства. Вне столицы чаще встречаются дома из природных материалов, они мне прельщают больше.

— Всё равно ваш мир чудесен, — стоял на своём Макс, представляя, как он будет гулять один среди толп одних только женщин!

— Это не наш мир, мы здесь гости, — произнесла Зирина с тоской на сердце. — И он разрушил наши семьи, превратив женщин в эгоистичных сук.

— Самокритично, — выдал Макс и улыбнулся на поворот головы в его сторону с удивлённым выражением лица.

— Почему ты ничего не боишься, Максим? — Спросила Зирина прямо.

— Почему же не боюсь? — Пожал плечами майор и уставился в далёкую даль, проиграв в игре взглядов. — Просто не по — мужски выказывать страх перед женщинами.

— Ты сделал сегодня всё по — своему. Потому что часто кичишься своим мужским достоинством, — укорила Тринадцатая и, немного помолчав, добавила. — Лучше скажи, где нам сыскать спасение от неминуемого краха? Как убедить Совет, что вы мужчины с Земли — наше единственное будущее.

— Есть у меня одна теория на этот счёт, — брякнул майор.

— Ты серьезно? — Тринадцатая ну никак не ожидала услышать что — то подобное.

— Но я тебе, друг мой сердечный, не очень — то и доверяю, — заявил Рябой.

— Чтоб ты знал, я рискнула своей репутацией, чтобы выгородить тебя, поэтому заткнулся бы лучше, — бросила Зирина беззлобно.

— Весомо, — согласился Рябой. — Я пока сидел в камере думал, много думал. И понял окончательно в чём ваша беда.

— Поделись соображениями, или я должна вытягивать по слову?

— По слову за поцелуй, — усмехнулся Макс.

— На меня твои приёмы обольщения не действуют, — усмехнулась Тринадцатая.

— Дай угадаю, ты принимаешь и жёлтые, и красные пилюли, и какие — нибудь фиолетовые.

— Нет, друг мой сердечный, мне двести пятнадцать лет, по меркам земным я тебе в бабушки гожусь. Поэтому прекрати клеиться к старой деве, моё сердце может не выдержать.

— Ничего себе ты сохранилась, — ахнул Макс и рассмеялся.

— Подожди, что ты имел ввиду, говоря о пилюлях? — Спохватилась женщина.

— Красные — это белок с Радуги, дающий жизненные силы, красоту и долголетие, так? А жёлтые, что в них за минерал?