Женщины Иномирья. Половое превосходство

— Я не вынесу позора, — прошептала Сто третья. — Если это случится, я не вынесу. Мне нужен яд, достань мне яд.

— Я… я не могу, — Лена была в ужасе от одной только мысли об этом.

— Уходи, — прошептала Сара, собрав волю в кулак и проглотив все слёзы. — Уходи!

От такого рыка у Лены волосы на затылке дыбом стали. Она вскочила, как ошпаренная и умчалась по мраморному коридору наверх. Злость охватила и её, злость на всех вокруг. Даже собственную мать она сейчас ненавидела, ибо именно она убедила её привезти Сару на суд.

* * *

Спустя двое суток в покои к землянину наведалась Пятьдесят пятая собственной персоной. Макс умирал со скуки и был рад любому обществу, даже этой хмурой пигалице, которая задирала свой нос чересчур высоко. Хотя ростом была на голову ниже землянина, да и выглядела лет на тридцать пять, не больше. Пусть реально ей и было уже под девяносто.

Глава разведки прибыла в серой посеребрённой тунике с разрезом до пояса, через который едва ли не вываливалась слегка висячая грудь третьего размера. А если бы она наклонила корпус в сторону, это бы свершилось. Перед визитом женщина вымылась и тщательно прихорошилась, побрызгавшись благовоньями. Однако ядовитая, брезгливая мимика смазывала всю притягательность. Тем не менее, Макса располагала её изящная фигура, загорелая кожа и в целом распутный вид.

— Максим с Земли, — прозвучал растянутый кошачий голос с прохода. — Моё имя Рахена. Прогуляемся?

— Здравствуй, Рахена. Хм… А можно? — Уточнил Макс и подорвался с кровати.

За окном стоял вечер. И было бы идеальным пройтись такое время, дабы не слепнуть от разноцветных лучей солнца.

— Ты же гость, конечно, можно, — пропела сучка и, развернувшись, элегантно завиляла хорошенькими бёдрами.

Пятьдесят пятая понимала, что во дворце, напичканном технологиями не только их разговоры будут подслушаны Советом, но и ахи, вздохи, дрожь в голосах и частота сердец. За границей обители микро — роботы и прочая дребедень была запрещена. Поэтому лишь снаружи глава разведки могла чувствовать себя в безопасности и плести свои интриги беспрепятственно.

Охрана из трёх матёрых воительниц третьего круга выпустила их и двинулась следом в сопровождении.

— Не дышите в затылок, — бросила Пятьдесят пятая хищно, и девушки остыли метров на десять.

Они прошли по широкому коридору с частыми арками по бокам и потолком этажа в три. Мрамор под ногами больше не беспокоил землянина, ему дали мягкие плетёные сандалии и выдали чистую тунику из материала, походящего на хлопок. Выйдя в сферический холл, напоминающий незапущенный зал планетария, они вынырнули прямо во внутренний двор, представляющий собой сплошную площадь для построений. Сбоку из стены вырастала центральная лоджия, на которой обычно перед воинами выступала одна из членов Совета по тому или иному поводу. Примерно с высоты пятого этажа глаголила. Видимо, чтобы ничего до неё не добросили какие — нибудь террористы.

Прошлись немного молча. А затем Пятьдесят пятая, шествующая чуть впереди, поравнялась с Максом и выдала:

— Бедная Сто третья, искренне сочувствую, что её блестящей карьере конец.

— Сочувствуешь? — Скривился Макс, посмотрев на курносую «барби» сверху — вниз. — Ты ж её и сдала, свою подчинённую.

— Я спасла её от казни, невежа, — выдала Рахена, глядя перед собой. — Ты многого не знаешь, чтобы судить. Хотя прежде виделся мне умным представителем своего рода.

— Допустим, к чему ты завела этот разговор?

— Я хочу помочь, Сто третья не вынесет позора. Публичное наказание и лишение всех титулов и регалий для воина её круга хуже смерти.

— Где логика? — Макс даже остановился. Девушка тоже, но успела пройти несколько шагов вперед.

— Логика? — Произнесла Рахена, обернувшись. — Ты останешься верен той, что в душе умерла? Она будет пострижена, опозорена и пуста. Она перестанет следить за собой, и вскоре её красота увянет. А ещё, вы больше не сможете видеться.

Макс не выдержал более взгляда чёрных глаз и увел свой. Он не хотел такой участи для Сары. Всем сердцем он болел за неё, но что он мог, когда по одной только мысли его могут придушить эти чересчур замороченные бабы. Он тяжело вздохнул, что же делать…

Вечер был светлым, будто белые ночи Питера наплыли. Свежесть витала со сладкими запахами цветов. Макс с Рахеной стояли прямо в центре придворцовой площади, которая возвышалась над уровнем остального города, словно подиум. Дальше шли широкие лестницы, ведущие уже на улицы. Никакого забора вокруг дворца не было, территория его плавно переходила в городскую. Макс развернулся в сторону дворца. Ни архитектуры, ни формы, просто глыба льда этажей в двадцать с нелепыми балконами, лоджиями и площадками для посадки мелких транспортников. С десяток шпилей, уходящих в небо и куча оконного света, где — то белого холодного, где — то тёплого жёлтого.

На площади только они и охрана, вставшая в сторонке. Никакой городской суеты, людского гама или гула двигателей. Словно они в огромном пустующем санатории. Неужели все спят в этот приятный тёплый вечер?