Женщины, которые вдохновляли

«Надо внушить мужчине, — говорила она, — что он замечательный или даже гениальный, но что другие этого не понимают.

И разрешать ему то, что не разрешают ему дома.

Например, курить или ездить куда вздумается.

Остальное сделают хорошая обувь и шелковое белье».

В этой связи возникает интересный вопрос: а был бы Маяковский интересен Лиле, если бы он не стал тем, кем стал?

Думается, вряд ли.

По той простой причине, что и сама Лиля, и ее не совсем нормальный, но, в высшей степени прагматичный, Ося жили за счет Маяковского.

И жили, надо заметить, хорошо!

Глашатай революции выступал, публиковался, рисовал и, возглавлял литературно-художественное объединение ЛЭФ.

Осип Брик — рядом, в ЛЭФ-е, в редакции газеты «Искусство коммуны», в создании пьесы.

Лиля тоже вся в делах: путешествует по постелям, магазинам, ресторанам, иногда работает, пытается писать сценарии, делает переводы.

И занимается издательскими делами Маяковского.

Оно и понятно!

Теперь на кону стояли серьезные деньги, и, будучи человеком рациональным, Лиля не подпускала к Маяковскому ни одной женщины.

Когда к 1935 году Маяковского перестали читать, а значит и публиковать, недовольная падением уровня жизни Лиля обратилась с письмом к Сталину.

В нем он просила лучшего друга всех советских поэтов и их содержанок «не предавать забвению великого поэта революции».

Сталин был согласен.

«Т. Ежов! — писал он. — Очень прошу Вас обратить внимание на письмо Брик.

Маяковский был и остаётся лучшим и талантливейшим поэтом нашей советской эпохи.

Безразличие к его памяти и к его произведениям — преступление.

Жалобы Брик, по-моему, правильны. Свяжитесь с ней, или вызовите её в Москву, привлеките к делу Таль и Мехлиса и сделайте, пожалуйста, всё, что упущено нами.

Если моя помощь понадобится, я готов. И. Сталин».

Лиля все рассчитала правильно.

Ей назначили огромную, в 300 рублей, пенсию, а миллионные тиражи Маяковского, половина доходов от которых, принадлежала по завещанию бывшей гражданской жене, стали хорошим подспорьем в хозяйстве, пока их у нее не отобрал Хрущев.

Маяковский однажды заметил:

— Ты не женщина, ты — исключение…

А когда это «исключение» будут осуждать за ее уход от Маяковского, она заявит:

— Конечно, Володе следовало бы жениться на Аннушке (домработница Маяковского), подобно тому, как вся Россия хотела, чтобы Пушкин женился на Арине Родионовне…

Сложно сказать, согласилась Лиля принять Маяковского только «по любви», что сомнительно, или имела на него дальние планы, что вероятнее, но она приняла еего предложение.

Осип был вынужден смириться с прихотями ветреной супруги.

Окончательно в квартиру к Брикам Маяковский перебрался только в 1918 году.

Так начался один из самых громких романов ушедшего столетия, «брак втроем», слухи о котором быстро распространялись среди знакомых, друзей и в литературных кругах.

В конце концов, она начала жить с Маяковским на глазах у мужа, с которым она не собиралась расставаться.

И у нее, и у Маяковского до конца дней сохранялись с Бриком дружеские и уважительные отношения.

Лиля постоянно всем объясняла, что «с Осей интимные отношения у них давно закончены», странная троица каким-то таинственным для всех образом проживала вместе в крохотной квартирке под одной крышей.

Говоря о «законченных интимных отношениях» с мужем, Лиля беспардонно лгала.

«Я, — признается она через много лет спустя, — любила заниматься любовью с Осей.

Мы запирали Володю на кухне. Он рвался, хотел к нам, царапался в дверь и плакал».

Сложно себе представить более омерзительную сцену, и остается только понять, зачем плачущий и царапающий дверь поэт «хотел к ним».

Но самое удивительное заключалось в том, что никто не посмел бросить в Лилю камень, хотя сплетен, конечно же, хватало.

Впрочем, у Лили для совместного проживания с двумя мужчинами была весьма уважительная причина.

«Я, — скажет она через много лет, — влюбилась в Володю, едва он начал читать „Облако в штанах“.

Полюбила его сразу и навсегда».

Остается только добавить, что под словом навсегда она подразумевала отрезок времени до следующей влюбленности, которая не заставляла себя долго ждать.

В 1919 году Брики и Маяковский переехали в Москву.

На двери квартиры они повесили табличку: «Брики. Маяковский».

И вот тут-то Маяковский узнал цену вечной любви Лили.

Она и не думала хранить верность молодому поэту и заводила все новые романы.

Это было весьма удобно, поскольку Маяковский в те годы часто ездил за границу и провдил по несколько месяцев в Лондоне, Берлине и Париже.

Ну, а когда у нее не было любвника, его заменял ей всегда готовый получить кость с барского стола Осип.

Будучи распутной по природе, Лиля, тем не менее, пристально следила за Маяковским, и жившая в Париже Эльза внимательно наблюдала за поэтом и докладывала Лиле о его любовных интригах.

Рассказывая сестре о «романчиках», Эльза всегда добавляла: «Пустое, Лилечка, можно не волноваться».

И та успокаивалась ненадолго и продолжала с упоением читать письма и телеграммы своего поклонника.

А ревнивый Маяковский на самом деле встречался с женщинами, проводил с ними все время.