Женщины, которые вдохновляли

Более того, ему нравилось именно вместе с ними выбирать подарки для своей московской возлюбленной.

«Первый же день по приезде посвятили твоим покупкам, — радотстно сообщал он в Москву, — заказали тебе чемоданчик и купили шляпы. Осилив вышеизложенное, займусь пижамками».

«Милый щененок, — отвечала ему Лиля из чужой кровати, — я не забыла тебя… ужасно люблю тебя. Кольца твоего не снимаю…»

Маяковский возвращался из-за границы с подарками. С вокзала он ехал к Брикам, и целый вечер Лиля примеряла платья, кофточки, жакетики, бросалась от радости на шею поэту, а тот ликовал от счастья.

Казалось, его возлюбленная принадлежала только ему.

Однако наутро поэт вновь сходил с ума от ревности, бил посуду, ломал мебель, кричал и, наконец, хлопая дверью, уходил из дома, чтобы «скитаться» в своем маленьком кабинете на Лубянской площади.

Скитания продолжались недолго, и спустя несколько дней Маяковский вновь возвращался к Брикам.

«Лиля — стихия, — успокаивал Владимира бывший муж, — и с этим надо считаться».

Пербив всю повуду в доме и преломав стулья, поэт опять успокаивался.

— Делай, как хочешь, — заявлял он Лиле. — Ничто никогда и никак моей любви к тебе не изменит…

Когда друзья Маяковского упрекали его в излишней покорности Лиле Брик, он решительно заявлял:

— Запомните! Лиля Юрьевна — моя жена!

А когда те позволяли себе иногда подшучивать над ним, он гордо отвечал:

— В любви обиды нет!

Маяковский старался терпеть все унижения, лишь бы быть рядом с любимой музой.

Особые муки доставляли ему показательные занятия любовью его возлюбленной с Осей.

Конечно, дверь от него запирали, и ему оставалось догадываться о царившем в комнате пиршестве плоти только по долетавшим до него громким звукам.

Они рвали ему душу и, не в силах справиться с собой, он словно собака скулил и царапался в дверь.

Но все было напрасно.

Осипу с его «стихией» не было до страданий поэта никакого дела, и они продолжали свои сексуальные утехи.

Когда ему становилось совсем невмоготу, он убегал и давал страшные клятвы никогда больше не переступать квартиры Бриков, которая по царившим в ней нравам куда больше напоминала публичный дом.

Но проходило несколько дней, и поэт опять не выдерживал.

Летом 1922 года Брики и Маяковский отдыхали на даче под Москвой.

Рядом с ними жил известный революционер в прошлом и председателя правления Промбанка СССР в настоящем Александр Краснощеков.

Марксисткие взгляды не помешали ему завязать с Лилей прямо на глазах Маяковского бурный роман с Лилей.

Вполне возможно, что роман продолжался бы очень долго, если бы бывшего революционера не посадили в 1923 году за воровство.

Как ни странно, Маяковскому это не понравилось, и он стал требовать у возлюбленной прекратить все отношения, или вернее, сношения, с революционером-любовником.

Однако Лиля осталась верна себе.

Она не собиралась терпеть подобную наглость от своего «щенонока» и, заявив, не пожелав выслушивать от него упреки, отлучила его от своего тела на целых три месяца.

«Щенонок» оказался послушным и, посадив себя «под домашний арест», три месяца не виделся со своей Лиличкой.

Новый год Маяковский встретил в гордом одиночестве, а 28 февраля, как было условленно, отправился на вокзале, чтобы отправиться с Лилей на несколько дней в Петроград.

В то утро поэт мчался к Лиле, сбивая на пути всех прохожих.

Увидев ее на вокзале, в пушистой шубке, красивую и надушенную, он схватил ее и потащил в вагон поезда.

Там, взволнованный и счастливый, Маяковский на одном дыхании прочитал новую поэму «Про это».

Посвятил он ее, разумеется, Лиле.

В 1926 году, вернувшись из Америки, Владимир Маяковский сообщил Лиле, что там пережил бурный роман с русской эмигранткой Элли Джонс, и та теперь ждет от него ребенка.

Лицо Лили не выражало ни малейшего огорчения. Она ничем не выдала свое волнение, продемонстрировав любовнику лишь равнодушие и хладнокровие. Такой реакции Маяковский не ожидал.

Поэт сходил с ума, мучился от ревности и пытался забыть Лилю, встречаясь с другими женщинами.

Однажды, когда он отдыхал в Ялте с очередной подружкой Натальей Брюханенко, Лиля всерьез испугалась за «Володину любовь» к ней. Она направила телеграмму возлюбленному, где с отчаянием просила не жениться и вернуться «в семью».

Спустя несколько дней Маяковский приехал в Москву.

Осенью 1928 года он направился во Францию якобы на лечение. Однако верные Лилины друзья сообщили ей, что за границу Маяковский едет, чтобы встретиться с Элли Джонс и своей маленькой дочерью.

Лиле стало тревожно. Однако она всегда привыкла добиваться своих целей.

Верная себе, решительная и изобретательная Брик затеяла новую авантюру.

Она попросила сестру «не упускать Володю из виду», и Эльза, чтобы как-то оторвать Маяковского от американки, познакомила его с молодой моделью Дома Шанель, русской эмигранткой Татьяной Яковлевой.

Сестры не ошиблись, и вскоре после встречи с Татьяной Маяковский забыл об Элли.

Однако он влюбился в новую знакомую так, что решил жениться на ней и привезти ее в Россию.

Восторженный и влюбленный, он посвятил Яковлевой стихотворение.