Женщины, которые вдохновляли

С первых же дней своего замужества Лиля Юрьевна держала салон, в котором собиралась элита — поэты, художники, актеры.

Не чурались ее салона и политики, военные, чекисты. Одно время ее возлюбленным был всесильный чекист Яков Агранов, считавшийся другом и Брика, и Маяковского.

Внешне их жизнь казалась счастливой. Лили, умевшая украсить любой, даже более чем скромный быт, способная радоваться каждой приятной мелочи, была отзывчивой и легкой в общении.

В их с Осипом доме собирались художники, поэты, политики. Иногда гостей нечем было угощать, и в доме Бриков их кормили чаем с хлебом, однако этого, казалось, не замечали — ведь в центре была обаятельная, удивительная Лили.

То, что супруга заигрывает с гостями и иногда ведет себя более чем нескромно, проницательный Осип старался не замечать.

Он понимал, что ни ревностью, ни скандалами, ни упреками удержать возле себя жену было невозможно.

В субботу влюбленная пара отправилась в гости, и никто из них, включая ожидавшую сестру Лилю, даже не подозревала о том, что именно в тот день все трое сделали свой по-настоящему серьезный первый шаг навстречу судьбе.

По словам Лили, до встречи с Маяковским у них с мужем «интерес к литературе был пассивный» и выражался главным образом в том, что они любили читать друг другу вслух.

Пишет она и о признаках меценатства, которые были в них («свезли одного поэта в Туркестан, оттого что он любил Восток»).

Слово «меценатство» можно употребить, говоря и о начале отношений О. М. Брика к Маяковскому.

Поэт рассказал о себе, о мытарствах с изданием поэмы, и предприимчивый Брик решил организовать чтение ее у себя.

«В июле, — вспоминает о первом визите Маяковского к Брикам Эльза, — умер отец.

Лиля приехала на похороны. И, несмотря ни на что, мы говорили о Маяковском.

После похорон… я поехала в Петроград, и Маяковский пришел меня навестить к Лиле, на улицу Жуковского.

В этот ли первый раз, в другую ли встречу, но я уговорила Володю прочесть стихи Брикам…

Брики отнеслись к стихам, восторженно, безвозвратно полюбили их. Маяковский безвозвратно полюбил Лилю».

Для экономии места между двумя комнатами была вынута дверь.

Маяковский стоял, прислонившись спиной к дверной раме.

Он заметно волновался.

Достав из внутреннего кармана пиджака небольшую тетрадку, он заглянул в нее и положил обратно в карман.

Обведя глазами комнату, он начал читать свою поэму «Облако в штанах».

Когда он замолчал, в комнате воцарилась мертвая тишина.

Все были потрясены услышаным.

Маяковский стоял все в той же позе, но теперь он не волновался.

Он видел, какое впечатление произвели его стихи на гостей, и наблюдал за ними с видом победителя.

«Мы подняли головы, — вспоминала Лиля Юрьевна, — и до конца вечера не спускали глаз с невиданного чуда».

Маяковский тоже был сражен хозяйкой дома.

Брик не была красивой.

Маленькая ростом, худенькая, сутулая, с огромными глазами, она казалась совсем подростком.

Однако было в ней что-то особенное, женственное, что так притягивало мужчин и заставляло тех восхищаться этой удивительной женщиной.

Лиля это знала и использовала свои чары при встрече с каждым понравившимся ей мужчиной.

«Она умела быть грустной, капризной, женственной, гордой, пустой, непостоянной, умной и какой угодно», — вспоминал один из ее современников.

А другой знакомый так описывал Лили: «У нее торжественные глаза; есть наглое и сладкое в ее лице с накрашенными губами и темными волосами… эта самая обаятельная женщина много знает о человеческой любви и любви чувственной».

Однако этот факт Лиля, казалось, проигнорировала и в тот день по-особому была мила и приветлива с новым гостем.

Но даже ей, со свсей ее интуицией и чутьем не могло придти в голову, что очень скоро она станет огромным счастьем и самой большой трагедией в жизни читавшего ей сейчас свои удивительные стихи поэта.

Более того, многие литературоведы и исследователи творчества Маяковского будут совершенно уверены в том, что именно она, став его «дамой сердца», сильно повлияет на его творчество и поднимет его на вершину славы.

Но все это будет потом, а пока восхищенный хозяйкой дома Маяковский на коленях попросил разрешения у Лилечки посвятить их ей. Получив согласие, он вывел посвящение на титульном листе: «Тебе, Лиля!»

Маяковский вернулся домой в необыкновенном волнении. Он не спал целую ночь и курил одну папиросу за другой.

Он сидел на подоконнике и вглядывался в ночную тьму.

Но он уже видел в этой темноте просвет, и им была Лиля Брик.

И далеко не случайно она напишет спустя много лет в своей биографии: «Июль 1915 года. Радостнейшая дата. Знакомлюсь с Л.Ю. и О. М. Бриками».

«Я сразу поняла, — писала о том времени сама Лиля, — что Володя гениальный поэт, но он мне не нравился. Я не любила звонких людей — внешне звонких.

Мне не нравилось, что он такого большого роста, что на него оборачиваются на улице, не нравилось, что он слушает свой собственный голос, не нравилось даже, что фамилия его — Маяковский — такая звучная и похожая на псевдоним, причем на пошлый псевдоним».