Женщины Льва Толстого. В творчестве и в жизни

Французам не удалось одержать победы, хотя Наполеон, уцелевший благодаря Беннигсену, сразу назвал себя победителем.

Добросовестные историки опровергли это заявление еще в те далекие годы. Так, Керр-Портер писал:

«Французы отступили с поля битвы, когда уже нельзя было различить ни одного предмета».

И далее:

«Будучи принужден отступать двенадцать верст, не останавливаясь, Наполеон требует себе право на успех дня».

А вот что сообщалось в изданных штабом Кутузова «Известиях из Армии»:

«Отбитый по всем пунктам неприятель отступил в начале ночи, и мы остались на поле боя. На следующий день генерал Платов был послан для его преследования и нагнал арьергард в одиннадцати верстах от деревни Бородино».

Французская армия бежала, бросив на поле боя до пятидесяти тысяч мертвых тел солдат и офицеров, и сорока семи генералов. Брошено было бесчисленное множество раненых… Но это уже не ново. Вспомним, сколько раненых было брошено французами после панического бегства из-под Прейсиш-Эйлау в 1807 году!

Почему Лев Николаевич Толстой не захотел разобраться в обстановке? Неужели, если требовалось по сюжету ранение героя романа, нужно было делать его таким вот бесцельным?

«…зачитался историей Наполеона и Александра»

В 1864 году Лев Толстой начал в полной мере грандиозную работу, ход и замысел которой он поверял своему дневнику:

«Я зачитался историей Наполеона и Александра. Сейчас меня облаком радости и сознания возможности сделать великую вещь охватила мысль написать психологическую историю романа Александра и Наполеона. Вся подлость, вся фраза, все безумие, все противоречие людей, их окружавших, и их самих. Наполеон, как человек, путается и готов отречься 18 брюмера перед собранием. De nos jours les peuples sont trop éclairés pour produire quelque chose de grand (В наше время народы слишком просвещенны, чтобы можно было создать что-нибудь великое (фр.)».

Лев Толстой имел в виду события, к тому времени уже достаточно полно описанные. Несколько позже даже почитатель Наполеона французский историк Альберт Вандаль (1853–1910), рассказывая о тех днях, неожиданно проговорился: «Бонапарт на своем вороном горячем коне, с которым ему подчас было трудно справиться, объезжал ряды, бросая солдатам пламенные воодушевляющие слова, требуя от них клятвы в верности, обещая вернуть униженной республике блеск и величие. Оратор он был неважный. Порой он останавливался, не находя слова, но Бертье, все время державшийся подле него, моментально ловил нить и доканчивал фразу с громовыми раскатами голоса. И солдаты, наэлектризованные видом непобедимого вождя, приходили в восторг». Интересно только, кого они в тот момент считали вождем, Бертье или Бонапарта? Наверное, все-таки того, кто обладал громовым голосом. Между тем, крупная буржуазия планировала переворот и полный захват власти в Директории. Вячеслав Сергеевич Лопатин рассказывает: «Кульминация труса, как известно, приходится на 19 брюмера. Депутаты, собравшиеся в Сен-Клу, опомнились и решили оказать сопротивление узурпатору. Дело грозило непредсказуемыми последствиями для заговорщиков. И тогда Бонапарт делает попытку лично объясниться с представителями народа. Вспомним, оратор он был неважный. Даже много лет спустя речи императора, которые он читал по бумажке глухим невыразительным голосом с сильным акцентом, производили на слушателей тягостное впечатление. Он не умел говорить на публике. Удивительно ли, что сбивчивые объяснения Бонапарта сначала в Совете Старейшин, а затем в Совете Пятисот резко ухудшили шансы переворота. Раздались крики: «Долой тирана! Вне закона!» Генерал потерял самообладание и впал в прострацию. Его спас брат – Люсьен Бонапарт, председательствовавший в тот день в Совете Пятисот. Он вызвал солдат, которые выволокли генерала из зала. Бонапарт никого не узнавал. Он даже пытался о чем-то рапортовать одному из зачинщиков переворота – директору Сийесу, назвав этого сугубо штатского человека «генералом». Только дерзость Люсьена и наглость Мюрата решили исход дела в пользу Бонапарта. Мюрат со своими гренадерами очистил помещение от «народных избранников». Переворот состоялся. Бонапарт вошел в число трех консулов, сосредоточивших в своих руках всю полноту власти. Вскоре он сумел обыграть соперников и сделаться Первым Консулом, затем провозгласил себя пожизненным главой государства. Старший брат Люсьен был вынужден уйти в отставку. Диктаторы не любят тех, кому многим обязаны. В новом правительстве Бертье получил пост военного министра. Итак, 18 брюмера (9 ноября) 1799 года Наполеон совершил переворот и упразднил Директорию.

Бонапарт – первый консул. Художник Ж-Б. Грез

Толстой размышляет и об истинном лице французского диктатора: