Читаем Женщины-маньяки полностью

Родители поначалу не разрешали юной Элизабет увлекаться истязаниями. Лиза лишь щипала и раздавала пощечины провинившимся, по мнению юной садистки, служанкам. Ну, иногда била девушек дубинкой, палкой, таскала за волосы, закрывала в темной каморке, оставляла на несколько дней без еды. Но, то были пока цветочки, ягодки созрели позже. Да еще какие! Кровавые, страшные, изуверские! Хотя был момент в ее жизни, когда казалось что она надолго прекратить свои садистские игры.

В 1575 году Лизу выдали замуж за Ференца Надашди. (С ним она была обручена уже с одиннадцати лет, и даже жила у него в замке Шарвар). Бывший смотритель императорских конюшен в 1578 году был назначен командующим венгерскими войсками в войне против турецкого султана. "Черный Витязь" или "Черный бей" — так называли его турки. Они его панически боялись. Надашди был невероятно храбр, но и чрезмерно жесток. Особенно к пленным.

В качестве свадебного подарка Надашди подарил жене замок Чахтице в Словакии, который в то время был еще имуществом императора Рудольфа II. В 1602 Ференц выкупил замок у его высочества. Рождение пятерых детей не смягчило насильницу. То ли болезнь ее прогрессировала, то ли все больше нравилось мучить людей. Надашди не боролся с порочными наклонностями жены, смотрел на ее выходки сквозь пальцы. Как-то в замке в Шарваре в присутствии мужа Элизабет и ее служанка Йо Илона раздели догола молодую девушку, его родственницу, вымазала медом и выгнали в сад на растерзание муравьев. Илоне поручили класть масленую бумагу между ног девушки и поджигать. Девушка, зверски обожженная и искусанная, чудом осталась жива. А Ференцу и дело не было до этого, пусть жена развлекается.

Ференц умер в 1604 году во время боевых действий, но не от турецкого ятагана, а от банального заражения крови. Вскоре после его похорон Элизабет переехала в Вену. Но чаще она бывала либо в крепости Бечко, либо в замке Чахтице. Здесь Кровавая графиня и совершала свои злодеяния. После утраты мужа ее пытки стали более изощренными и жестокими. Она словно взбесилась. В этом эй помогала бывшая деревенская колдунья, а затем и любовница и правая рука графини — Анна Дарвулия. В свое время Анна дала Батори зелье от бесплодия, которое помогло Элизабет нарожать детей. Именно после этого случая знахарка стала доверенным лицом Элизабет. Дарвулия была неистощима на выдумки. Именно она и научила графиню одной пытке: раздевать догола служанок выгонять на мороз и обливать ледяной водой, пока жертвы не умирали от переохлаждения. Батори была настоящей нимфоманкой: она спала со всеми подряд, с мужчинами, женщинами. Ей было все равно: будь это благородный дворянин Ладислав Бенде или простой слуга Иезорлави Ионтек.

Камеры пыток у Батори были в крепости Бечко, где чуть не убила одну женщину, поджигая ее лобковые волосы. Одной из своих жертв она разодрало лицо в кровь. Если хозяйка подозревала служанку в воровстве, то ей клали в ладонь раскаленную монету или ключ и крепко сжимали. Или получали раскаленным утюгом в лицо за плохо выглаженную одежду. Девушки радовались, когда их наказание состояло лишь в том чтобы раздеться донага и продолжить свою работу в таком виде. (Правда, работать приходилось на холоде в плохо отапливаемых залах замка и на глазах мужчин). А то могло быть хуже. А в Чахтице Батори организовала театр мук и страданий. В этом так называемом театре над жертвами издевались очень продолжительное время, убивали медленно, с чувством и расстановкой.

Однажды, отослав служанок по делам, графиня стояла у огромного зеркала в позолоченной раме и любовалась своим новым роскошным платьем пурпурного цвета. Что говорить, платье, несомненно, было шикарное. Ладно скроенное, красивые рукава, красивый лиф, кружевной ворот.

Элизабет перевела взгляд с платья на себя и ужаснулась: во что же она превратилась! В настоящую старуху! Кругом морщины, круги под глазами, плохая кожа. Как же время быстротечно. Ведь еще недавно она была юна и красива, а теперь стара и уродлива! Ей всего сорок четыре года, а она уже увяла, поблекла. И это наблюдение ее сильно расстроило.

Каждый раз, когда она замечала за собой признаки старения или недостатки внешности, она страшно огорчалась (это в лучшем случае) или приходила в бешенство (это в худшем случае). Вот почему ей нравится истязать и убивать красивых молодых женщин. Просто она мстила им за свою нынешнюю дряхлость. И пусть ей не вернуть молодость, но и девушкам больше не хвастать своей красотой. Красота их должна умереть вместе с ними.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное