Женщины-маньяки

…Батори взялась и за другие пальцы. Игла была неутомима. Еще, еще… Швея вновь потеряла сознание. Фичко облил ее холодной водой из ведра. Жертва пришла в себя. Пытка возобновились с новой силой. Теперь графиня проткнула грудь девушке в области соска. Второй сосок постигла та же участь. Затем изуверка стала вонзать иглы в руки, живот, лобок… Боль разрывала тело и пронзала мозг Гелены. Бедняжка жутко стонала, а мучительница лишь злорадно улыбалась:

"Что больно тебе, грешница, больно, а?! Поделом тебе, мерзавка, поделом!"

И колола и колола окровавленное девичье тело…

И вот наступил момент, когда швее стало все равно. Инстинкт жизни отключился, а инстинкт смерти включился. Измученное и сочащееся ранами тело подавала настойчивые импульсы истерзанному мозгу: лучше скорее умереть, чем испытывать такие нечеловеческие страдания. И бедняжка мысленно молила Бога о смерти.

Но графиня не торопилась убивать девушку. Кошке нужно было еще поиграть с мышью. Батори подошла к Гелене, приподняла за волосы ее упавшую голову, заглянула в помутневшие от боли глаза. В них уже не было ни мольбы, ни ужаса, ни страданий, а лишь полное безразличие и отрешенность. И Элизабет стала терять интерес к жестоким играм. Если жертва не кричит, не умоляет, ей не больно, она безучастна, то палача это уже не возбуждает. Графиня задумалась. Пора, наверное, заканчивать первый акт спектакля. В Театре мук и страданий должен наступить антракт.

Пора!

Батори вцепилась крепкими белоснежными зубами в грудь жертве и стала рвать кожу. От болевого шока девушка потеряла сознание. Элизабет рычала как настоящая волчица и кусала и кусала швею. Весь рот ее был в крови, глаза дикие, безумные. Она опьянела от крови. Но при этом испытывала сильнейший экстаз.

"Где ножницы!" — дико заорала графиня. — "Принесите ножницы!"

Дорко принесла ей большие ножницы с длинными ручками. Девушка вновь пришла в себя. Помощница держала руку девушки. Два острых ножа обхватили девичий палец. Графиня со всей силы сжала ручки…

Щелк! Хрясть! Кровь брызнула в разные стороны. Кусочек указательного пальца упал на пол. Гелена отключилась от боли.

Щелк! Отлетела фаланга мизинца.

Отвязали вторую руку — Гелена безжизненным комом упала на кровавый пол. Дарвулия взяла острый нож и вскрыла девушке вены. Дорко помогала Анне сцеживать кровь в кувшин. Девушка так и придя в сознание скончалась.

Из графини будто выпустили пар, она вмиг успокоилась. Видимо приступ прошел. И пытка удалась.

"Хорошее платье", — сказала Элизабет. — "Крови на нем не видно. Что-то я утомилась. Принесите поесть и приведите другую швею. Кто там у нас накануне провинился?"

Илона с Дарвулией принесли красное вино, фрукты, орехи, сыр. Фичко привел новую жертву. Молодую кудрявую шатенку. Лет 18. И тоже невероятно красивую. Увидев зверски замученную Гелену бедняжка дико закричала и стала вырываться. Она поняла, что ей уготовлено. Но вырваться ей не удавалось: три пары рук ее цепко держали. Девушку силой раздели догола и привязали к кольцам.

Батори зловеще усмехаясь, подошла к жертве.

"Утверждаешь что красивее меня, блудница?"

Гелена поклялась, что не могла такое сказать. Попросила не губить ее. На что графиня еще больше рассвирепела.

"Пощадить?! Эй, Илона!"

Служанка без слов поняла хозяйку. Служанка накалила кочергу и подошла к швее. Вопросительно взглянула хозяйку… Элизабет кивнула.

Илона ткнула железякой девушке в лицо… Зашипела, вздулась пузырями кожа, побагровела. Нечеловеческий крик разнесся по подземелью. Запахло паленой кожей и волосами. Кочерга изменила свой маршрут и попала в половые органы жертвы — Гелена сразу потеряла сознание! И снова засуетился вокруг девушки Фичко с ведром ледяной воды. Окатил ею узницу и отошел. Швея живо пришла в себя. Застонала от невероятной горящей боли.

"Госпожа, прибыл Стефан", — вдруг доложила Дорко.

Графиня очень обрадовалась этому известию.

"Приведите его".

В подземелье спустился человек в плаще с капюшоном. Лицо его закрывала карнавальная маска.

"Пойдите все прочь!" — закричала Элизабет.

Служанки и карлик быстро исчезли. Словно испарились. Незнакомец скинул капюшон — и длинные женские локоны рассыпались по плечам. Это был не мужчина, а женщина. Тятя Клара Батори. Дочь Андраша IV, короля Трансильвании. Она пережила четверых мужей, двоих из них убила. Одного отравила, второго задушила в постели. Иногда она приезжала из Вены в замок, чтобы вместе с племянницей попытать служанок и заниматься лесбийской любовью. Кстати этот маскарад и помог уйти от ответственности. Когда судили Батори, всплыло только ее имя Стефан, но кто под этим именем скрывался никто и не узнал. Но Божий суд ее все-таки достал. Конец ее был трагичен. Клара и ее молодой любовник попали в плен к туркам. Парня как барана зажарили на вертеле, а ее изнасиловал целый турецкий отряд. Затем ей еще полуживой перерезали горло и выкинули на растерзанья воронам.

…Женщины нежно и страстно поцеловались не как родственницы, а как давние любовницы. Элизабет ласково ворковала, что она давно соскучилась по нежным ласкам тети и предложила бургундского вина.