Женщины-масонки

– Если вы хотите, чтобы я заговорила, это равносильно тому, чтобы желать моей смерти.

– Это – безумие!

– Пощадите!

– Амелия! Время идет, а я должен еще кое-что сделать. Я напишу вам.

Он отворил дверь.

Амелия бросилась за ним с криком,

– Не уходи!

Она обвила его шею руками и разрыдалась.

– Оставьте меня!– сказал он, положив руку на сердце словно затем, чтобы не дать ему разорваться.

– Филипп!

– Нет! – сказал он, отталкивая ее.

– Хорошо!… Ты узнаешь все… а я умру!

XXVI ПОСВЯЩЕНИЕ

Сделавшись франкмасонкой по завещанию госпожи Баливо, Амелия пользовалась всеми преимуществами члена Ордена, хотя и не была еще принята на генеральной ассамблее.

День ее посвящения был назначен окончательно.

Посвящение в члены Ордена женщин-франкмасонок – это всегда торжественная церемония.

Эта церемония должна была состояться утром.

Таким образом, уже известный нам уголок на бульваре Инвалидов с раннего утра заполнили женщины. Двери, выходящие на улицу Плюме, на улицу Принца, на Вавилонскую улицу и на бульвар, то и дело открывались и закрывались под легким нажимом женских ручек.

Внутри ограды, где движение было особенно оживленным, платья задевали цветы, под деревьями мелькали шляпки. Войдя в одну из дверей ограды и пройдя более или менее извилистый путь в зависимости от того, в которую из дверей она вошла, каждая из этих женщин входила в ту самую оранжерею, о которой уже было упомянуто в предыдущих главах.

Эта оранжерея представляла собой некое подобие закрытой террасы, через которую проходили в зал заседаний ордена женщин-масонок.

В глубине боскета находилась дверь, весьма искусно скрытая проволочной сеткой, увитой ползучими растениями. Оттуда по лестнице спускались в огромный сводчатый зал, устроенный почти так же, как зрительный зал в театре, и убранный с причудливой, символической роскошью.

Вот что здесь происходило.

Более восьмидесяти женщин уже разместилось на скамьях амфитеатра. Но заседание, или, употребляя масонское слово, Ложа, еще не было открыто.

Женщины могли свободно прохаживаться и разговаривать друг с другом вполголоса.

Это было таинственное действо, устроенное с целью произвести впечатление.

В убранстве залы не было ничего, принципиально отличающего ее от Ложи Адонирамитов.

Зала была выкрашена темно-красной краской. Ее правая сторона называлась Африкой. Левая – Америкой, сторона, в которой находилась дверь,– Европой, противоположная сторона – Азией. Азия – колыбель франкмасонства, поэтому здесь под красным балдахином с золотой бахромой был воздвигнут трон, который поддерживали витые колонки и на котором должна была восседать Великий Магистр Ордена.

Перед троном находился алтарь, украшенный четырьмя нарисованными на нем фигурами, под которыми стояли их имена: Истина, Свобода, Вера и Рвение.

Пять расположенных полукругом треножников пылали возле этих фигур.

На алтаре виднелся небольшой желоб, в который была погружена серебряная лопатка.

На потолке была изображена широкая радуга.

Огромное количество надписей и аллегорий испещряло стены этого помещения, освещенного находившимися на некотором расстоянии друг от друга лампами, которые заливали зал слабым светом.

В этой полутьме двигалась толпа женщин, чьи платья, лица, голоса и манеры являли собой разительный контраст. Но все эти женщины, казалось, были в добром согласии и питали друг к другу взаимное уважение. Было здесь и несколько иностранок, в частности одна шведка, бывшая в Париже проездом. Несколько знатных дам покинули свои дворцы и проехали через всю Францию, чтобы присутствовать на посвящении Амелии; это были те самые дамы, которых мы видели в соборе св. Магдалины в тот день, когда Амелия венчалась с Филиппом.

Многие члены ассамблеи вербовались на большой парижской сцене, а кое-кто и за ее кулисами. Тщетно искал бы посторонний наблюдатель такое сословие, которое не имело бы здесь своей представительницы. Все силы ордена женщин франкмасонок собрались здесь в полном составе: силы гостиных и силы улиц, силы явные и силы тайные. В определенный момент по условному знаку эти силы приводились в действие, и вся эта прелесть, весь ум, все изящество, все связи, все добродетели, все хитрости, все богатства действовали с точностью механизма; в этих случаях все они трудились ради той или иной общей цели, одержимые желанием оправдать свой девиз: «Все за одну, одна за всех».

Именно здесь нужно было бы искать ключ и столь многим загадкам; секрет множества репутаций, тайное приобретение состояний, а также источник столь щедро раздаваемой милостыни. Сколько происшествий, объясняемых волею случая, сколько событий, принимаемых за волю небес, могли бы по праву приписать своей власти женщины-масонки!