Женщины-масонки

Под этим взглядом, в котором явственно было видно подозрение, Амелия чувствовала, что в ней восстает вся ее гордость, все ее возмущение. Вид этой женщины, которая так дерзко оспаривала у нее жизнь ее супруга после того, как она тщетно пыталась отвоевать у нее его сердце, придавал Амелии новые силы и охранял ее от ее собственной слабости.

Важнейшие формальности обряда посвящения вот-вот должны были закончиться.

Великий Магистр обратилась к ассамблее с вопросом:

– Желает ли кто-нибудь из вас, дорогие мои сестры, потребовать от посвящаемой какую-либо иную клятву?

Марианна сделала два шага вперед и произнесла недрогнувшим голосом:

– Я!

Даже Великий Магистр побледнела, несмотря на свою личину бесстрастности.

– Какой же клятвы потребует наша сестра, приводящая в Орден?– спросила она.

– Я требую, чтобы посвящаемая принесла клятву на Евангелии,– не спуская глаз с Амелии, произнесла Марианна.

– На Евангелии?– с ужасом повторила Амелия.

– Пусть будет исполнено требование нашей сестры, приводящей в Орден, и пусть принесут сюда Евангелие!– обратилась к сестрам-офицерам Великий Магистр.

Во время паузы между уходом и возвращением сестры-офицера в зале царило необычное волнение.

Все порицали это требование Марианны, все понимали, что ею движет ненависть к Филиппу Бейлю, и все были огорчены при виде того, что эта ненависть распространяется и на особу, принимаемую в члены Ордена, особу, столь близкую самому Великому Магистру.

Великий Магистр, однако же, не проявляла сильного волнения: она не знала и даже не подозревала о том, какой грех перед Орденом совершила Амелия. Колебания Амелии она относила на счет ее возраста и ее застенчивости, а в требовании Марианны она усматривала только не исчерпавшую себя месть.

Священную книгу принесли и положили на престол в раскрытом виде.

С точки зрения Марианны, это было решающим испытанием.

Может ли Амелия, глубоко религиозная девушка, ныне супруга-христианка, кощунственно предать святая святых своей религии? Дерзнут ли ее робкие и чистые уста раскрыться для того, чтобы произнести кощунственную ложь?

Этот же вопрос всецело овладел всеми помыслами Амелии и заставил больно сжиматься ее сердце. Она едва расслышала голос Великого Магистра, который приказывал ей протянуть руку.

– Клянетесь ли вы на Евангелии соблюдать законы Ордена женщин-франкмасонок?

– Клянусь!– слабым голосом произнесла Амелия.

Грозовая туча прошла перед ее глазами: перед своим внутренним взором она увидела Филиппа, преследуемого, подвергаемого гонениям и угрожающего, в свою очередь.

– Клянусь! – повторила она.

Марианна сдержала крик ярости и, уронив голову на грудь, прошептала:

– Как она его любит!

Последнее страшное напряжение исчерпало силы Амелии; она поискала взглядом, на что бы ей опереться, и упала на руки сестер-офицеров.

К счастью, посвящение было закончено.

Последний обычай предписывал не закрывать заседание Ложи прежде сбора пожертвований в пользу бедных. И во исполнение этого обычая одна из сестер милосердия должна была обойти четыре стороны света, другими словами – четыре стороны ассамблеи, и каждая женщина-франкмасонка вносила свою лепту соразмерно со своим материальным положением.

XXVIII НОВАЯ НЕОЖИДАННОСТЬ

Несколько часов спустя, несмотря на сильное изнеможение, Амелия завершила свой туалет с помощью горничной. Она ждала Филиппа, появление которого должно было смягчить терзавшие ее угрызения совести и прогнать воспоминания о том, как она провела сегодняшнее утро. Но Филипп не являлся.

Надев светлое платье, предназначенное по общепринятому обычаю для «утренних выездов», Амелия, с несколько усталым лицом, приказала, чтобы к ней впустили слугу, который настойчиво заявлял, что хочет поговорить с нею.

Этот слуга был в белом галстуке и в белых перчатках.

– Сударыня, вы не узнаете меня?– спросил он.

– Мне знакома ваша ливрея.

– Я имею честь служить у его превосходительства министра иностранных дел.

– Ах, вот оно что! – воскликнула Амелия.– Значит, вы пришли ко мне с поручением от мужа?

– Да, сударыня,– ответил лакей, в замешательстве разглядывая свою шляпу.

– Так что же?… Что вы должны мне передать?

– Разрешите мне, сударыня…

– Я жду!

– Сударыня, прошу вас не волноваться!

– Да в чем дело? Что случилось?

– Господин Филипп Бейль упал с лошади,– отвечал лакей.

– О Господи!

– Не волнуйтесь, сударыня, ничего страшного… Господин Бейль слегка ушибся…

– Но где же он?– вся дрожа, спросила Амелия.

– Он находится в загородном доме его превосходительства министра иностранных дел, в двух шагах отсюда. Вот как было дело: его превосходительство господин министр пригласил к себе господина Бейля. Господин Бейль поспешил явиться на зов, но по дороге его лошадь испугалась какой-то телеги, нагруженной железом; господин Бейль упал, и пришлось отвезти его к господину министру в карете.

– Но ведь он ушибся?

– О, это пустяки! Растяжение сухожилий… в крайнем случае растяжение связок…

– Не в этом дело! Я должна увидеть его! – сказала Амелия.