Женщины-масонки

А кроме того, я надеюсь, что мне поможет мой опыт. Никто не жил, никто не любил безнаказанно. У меня есть мои собственные правила и предписания, этакий учебник по ухаживанию за женщиной. Я буду любить, но я сумею остаться сильным.

Но я так и вижу, как ты приходишь ко мне,– ты ведь человек положительный и нетерпеливый – и ты спрашиваешь, чем закончился ужин, ты хочешь узнать, к чему привела эта первая встреча. Я тебя знаю: тебе уже представляется мольеровское «Отвезите меня домой». Фи! Галльский дух, грубая философия! У меня нет ни юношеского нетерпения, ни холодного цинизма зрелого мужчины. Я проводил Пандору домой, это правда; удобно расположившись в двухместной карете, увозившей нас из ресторана, мы разговаривали почти что нежно. Чего же еще тебе нужно? К тому же от «Провансальцев» до улицы Сен-Жорж, где живет Пандора, всего каких-нибудь десять минут езды.

А кроме того, она захлопнула дверь у меня перед носом.

Вот как было дело, если тебе угодно знать решительно все!»

«7 августа.

Эти два письма ты получишь одновременно, и у тебя не будет времени на то, чтобы давать мне советы.

Неделю назад Пандора стала моей любовницей.

Ради меня она бросила все, а главное, как мне стало известно, она бросила покровителя с огромным состоянием и с высоким титулом – это граф д'Энгранд, который безумно любил ее и который теперь, должно быть, любит ее еще сильнее.

И я благодарен Пандоре за глубину ее чувства.

Из всех женщин, которых я знал,– а ведь тебе известно, сколь много их было,– она, бесспорно, самая пикантная, самая оригинальная, самая необыкновенная. Моя склонность к анализу находит в ней не меньше пищи, чем мои капризы любовника. Она произошла на свет от василиска, чтобы очаровывать людей, и я нимало не сомневаюсь, что в древности она заманивала бы прохожих на дно колодца.

Порой она смотрит на меня с выражением, которое я не смог бы определить и которое взволновало бы другого человека, будь он на моем месте.

Ты понимаешь, что, памятуя о жертвах, которые она мне принесла, я не захотел остаться перед ней в долгу, и ее великолепные белые лошади обошлись мне в несколько папильоток из бумажек, выпускаемых Французским банком, но ведь не мог же я допустить, чтобы она ощутила перемену в жизни:

Да, счастлив будет он, когда для всех нежданно
В великодушии сравнится с Оросманом![40]

К тому же малютка привыкла к роскоши, что свидетельствует о натуре гордой и тонкой, и я это одобряю, черт побери!

А теперь о делах серьезных. Я изо всех сил стараюсь вернуться к дипломатии, но вернуться через главный вход. Вчера я виделся с принцем д'Э…, а послезавтра меня должны представить ее высочеству Аделаиде[41]. Речь идет не более не менее как о месте секретаря посольства в Вене, и у меня нет серьезных конкурентов, кроме одного из моих однокашников, Шарля де Н., но тут я вынашиваю некий план, о котором расскажу тебе, когда его выполню.

А пока тебе достаточно будет знать, что у меня есть шансы и что я надеюсь на успех.

До свидания, дорогой Леопольд!»

III «ВСЕ ЗА ОДНУ, ОДНА ЗА ВСЕХ»

Теперь нам с вами придется вернуться назад и перенестись на следующий день после того, как граф д'Энгранд обещал Пандоре уехать из Парижа на три месяца.

Хотя эта последняя фантазия Пандоры превосходила в своей эксцентричности все те, которые обычно у нее возникали, граф, верный своему обещанию, готовился к отъезду, когда ему доложили, что его хочет видеть какая-то горничная.

Это была Фанни, камеристка Пандоры.

Читатель, быть может, помнит, что накануне граф д'Энгранд, сунув ей в руку луидор, обещал, что она получит еще луидор, если ей удастся добыть письмо, конверт от которого, а главное, символическая печать в высшей степени возбудили его любопытство.

И потому он не скрыл своего удовлетворения, когда увидел маленькую горничную.

Он не обратил внимания на ее подчеркнуто осторожный и таинственный вид и приказал ей подойти поближе.

– Ну, как? Удалось? Принесла письмо?

– Ах, ваше сиятельство! Как я жалею, что взялась за такое дело!

– Да, да, я знаю: твоя порядочность…

– Это главное! Ну, а кроме того, сколько трудов я положила…

– Но письмо-то ты принесла?

– Представьте себе,– продолжала Фанни,– что барыня заперла его в секретере, а он совсем не такой, как другие. Знаете, как он открывается?

– Какая-нибудь пружина?

– Вот именно пружина, да только поди найди ее! Я с утра до вечера следила за барыней, а иначе эту окаянную пружину мне бы нипочем не найти!… Ну, а как бы вы поступили на моем месте?

Граф топнул ногой от нетерпения.

Маленькая горничная не обратила на это ни малейшего внимания.

– Сейчас вы увидите, что я сделала.

– Ну, ну!

– Так как больше не было смысла пытаться отпереть замок секретера, я решила попробовать открыть его другим способом. И вчера, когда барыня пошла погулять, я храбро взялась за дело, и мне, плохо ли, хорошо ли, удалось отодрать две планки.

– Отлично!

– Уж не стану рассказывать вам ни о том, как мне было страшно…

– Да, это лишнее.