Женщины-масонки

Она не без труда расслышала пронзительный голос щуплого налогового инспектора. В фиолетовой гостиной по-прежнему шла игра.

– Шесть карт! – заявил он, подсчитав очки.

– А прикуп?

– Пять.

– Три туза?

Инспектор, изобразив улыбку, но в глубине души весьма недовольный положением дел, уронил карту на ковер.

Убедившись, что за ними не подсматривают, госпожа Баливо закрыла дверь и села подле маркизы де Пресиньи.

– Я огорчила вас,– заговорила госпожа Баливо,– простите меня.

– Какая страшная трагедия!

– Тем более страшная, что я этим не достигну всего, чего хотела бы.

– Вы опасаетесь, что, невзирая на все предосторожности, кто-то догадывается?…

– Нет; моя жертва будет не совсем бесполезной; я погибну, но моя дочь сможет выйти замуж, это правда; только замуж-то она выйдет без приданого.

– Как же так?– спросила маркиза.

– Тут есть одно препятствие, которое я обнаружила за несколько часов до того, как написала вам, и это препятствие роковым образом стоит на пути Анаис к счастью.

– Что же это за препятствие?

– Ее отец на краю пропасти. Он тайком написал нотариусу с целью распродать все наше имущество: он должен шестьдесят тысяч франков. Если он их выплатит,– а я убеждена в этом, ибо наше имущество приблизительно столько и стоит,– у моей дочери на приданое не будет ни одного су, а бедность это тоже своего рода болезнь.

– Несчастная мать!

– Перед лицом такого страшного несчастья мое решение умереть тверже, чем когда бы то ни было. Я пригласила вас, сударыня, чтобы вручить мое завещание, другими словами – чтобы вверить вам судьбу моей несчастной Анаис. Пусть она будет моей наследницей, пусть она станет моей преемницей в нашем Ордене. Будьте ее покровительницей, заклинаю вас!

На глаза госпожи Баливо навернулись слезы.

Маркиза де Пресиньи, казалось, погрузилась в раздумье; она размышляла несколько минут.

Почувствовав, что на руки ее капают слезы, текущие из глаз госпожи Баливо, она сказала:

– Суммы в шестьдесят тысяч франков достаточно для того, чтобы вы были спокойны за будущее вашей дочери?

– Да, сударыня, и я умру с радостью вместо того, чтобы умереть в тоске и тревоге.

– Стало быть, вы не доверяете нашему обществу, коль скоро в таких ужасных обстоятельствах вам не пришла в голову мысль обратиться к нему?

– Как же не доверяю? Ведь именно нашему обществу я обязана и образованием, и замужеством, и приданым! – возразила госпожа Баливо.– Разве могла бы я требовать большего? Ведь наше франкмасонство – это не банк! И потом, как вам известно, я была не слишком полезным членом Ордена, и от меня редко чего-то требовали. Мои скромные услуги Ордену не идут ни в какое сравнение с теми благодеяниями, которые были оказаны мне. Я умру, будучи глубоко ему признательна, но, увы, будучи в неоплатном долгу перед ним.

– В неоплатном долгу? Отнюдь нет! У вас остается звание члена Ордена франкмасонок, а это звание имеет свою цену.

– Цену?– недоверчиво переспросила госпожа Баливо.

– Да, и в доказательство я предлагаю вам продать мне это звание.

– Вам, сударыня?

– Выслушайте меня. Я хотела бы, чтобы в наше общество вступила одна моя родственница. Вместо того, чтобы назначать вашей преемницей вашу дочь, назначьте таковой мою племянницу. Замените в вашем завещании имя мадемуазель Анаис Баливо именем госпожи Амелии Бейль, и я вам дам шестьдесят тысяч франков, которые спасут честь вашего мужа и приданое вашей дочери.

Госпожа Баливо затрепетала от радости.

– Вы говорите это серьезно?

– Не сомневайтесь в этом,– отвечала маркиза, взволнованная не меньше, чем госпожа Баливо.

– Ах, сударыня, в таком случае позвольте мне поблагодарить вас на коленях!

– Так вы согласны?

– Я счастлива.

И она тут же подошла к столику, на котором стояла чернильница и лежала бумага.

– Повторите, пожалуйста, имя вашей племянницы,– сказала она.

Новое завещание, в котором Амелия предназначалась в члены Ордена франкмасонок после смерти госпожи Баливо, было написано и подписано в течение трех минут. Старое завещание было брошено в огонь, уничтоживший его без остатка.

– Вот вам чек на получение денег,– сказала маркиза де Пресиньи.

– Спасибо, сударыня! О, спасибо вам! Я буду вам обязана тем, что умру счастливой!

– Умрете?

– Через неделю ваша племянница станет членом нашего Ордена.

– Не говорите так!– вздрогнув, сказала маркиза.– Вы заставите меня думать, что я помогла совершиться преступлению…

Этим двум женщинам пора было расстаться.

Госпожа Баливо почтительно проводила маркизу до дверей.

Проходя мимо маленькой фиолетовой гостиной, они слышали фразы, которыми обменивались игроки в пикет:

– Тридцать два!

– Идет!

– Семьдесят три!

– Позвольте, сударь!…

Это был пронзительный голос налогового инспектора.

Этот контраст заставил маркизу вздрогнуть; она поспешила распрощаться с госпожой Баливо, и двери домика в Жаре закрылись за нею.

XVIII ПРИЗРАК ПРОШЛОГО