Женщины на празднике Фесмофорий

Что наши женщины возмущены весьма
Тем, как унизил их хулитель Еврипид,
И что кипит в них злость, не удивляюсь я.
Клянуся счастием детей моих, должна
Я вам сочувствовать, раз не сошла с ума.
Но нам и на себя, – мы здесь среди своих,
Здесь нет предательниц, – не лишнее взглянуть.
За что же всю вину мы валим на него,
Безмерно злобствуя? Ведь он разоблачил
Два-три греха, а их за нами миллион!
Я о других молчу, но за собой грехов
Немало знаю я, и вот из них один.
То было в третью ночь замужества. Муж спал,
Имела я дружка, которым лет семи
Была я растлена; вот он затосковал,
Пришел к моим дверям и стал скрести слегка.
Я поняла, ползу с постели крадучись,
Но вдруг проснулся муж. «Куда идешь?» – «Куда?
Терпенья нет: урчит и режет в животе.
Мне выйти надобно». – «Иди». Тут он взялся
Толочь анис, шалфей, плод можжевельника,
И я в дверные петли подлила воды
И выбралась к дружку, и тут, держась за лавр,
Нагнувшись, отдалась на улице ему.
Об этом Еврипид нигде не говорит.
Молчит он и о том, как отдаемся мы,
Когда другого нет, погонщикам, рабам,
Как, возбужденные излишеством ночным,
Принуждены чеснок жевать мы поутру,
Чтоб муж, вернувшись с караула к нам домой,
Не заподозрил нас ни в чем дурном. Нигде
Об этом нет у Еврипида. Федру он
Бранит. Но нам-то что? Зато молчит о том,
Как женщина одна взяла красивый плащ,
Чтоб мужу показать при свете утреннем,
И, им укрыв, любовника спровадила.
Другая женщина родами десять дней
Все мучилась, нигде ребенка не купив,
А муж по городу все бегал и искал
Лекарство, чтоб жене ускорить роды им.
Ребенка принесла старуха им в горшке,
Набивши воском рот ему, чтоб не пищал.
По знаку, данному старухою, жена
Давай вопить: «Уйди! Я чувствую, сейчас
Рожу». И правда: плод в горшке ногою бил.
Обрадованный муж сейчас же убежал,
Воск живо вынут был, ребенок закричал.
Старуха подлая, принесшая дитя,
С улыбкою к отцу бежит и говорит:
«Лев народился, лев! Ни дать ни взять – ты сам!
И даже то, что под животиком висит,
Совсем как у тебя: как шишечка с сосны…»
Вот подло как мы поступаем, видит бог!
За что ж на Еврипида гневом мы кипим?
Мы терпим меньше зла,[37]

чем сами мы творим.

Второе полухорие

Антистрофа 2

Удивительно! Где только
Тварь такая отыскалась!
Из какой земли явилась
Эта наглая свинья!
Говорит такие вещи
Так открыто, так бесстыдно!
Этой дерзости не ждали
Мы в своем кругу никак.
А теперь всего ждать можно!
По пословице старинной,
Загляни под каждый камень,
А не то тебя ужалит
Вдруг… оратор.[38]

Предводительница хора

Сознаться надо, по натуре женщины бесстыдны,
И нет зловреднее созданий, кроме тех же женщин.