Женщины на русском престоле и вокруг него

Внутренняя политика Елены Глинской также отличалась большой активностью. Подобно древнерусской княгине Ольге, основавшей немало новых поселений, Елена Васильевна отдала приказ о строительстве городов на границах с Литвой, о восстановлении Устюга и Ярославля, а в Москве в 1535 г. строителем Петром Малым Фрязиным был заложен Китай-город. Но наиболее важным мероприятием внутренней политики Елены Глинской была монетная реформа — введение единой для всей территории Московского государства валюты. Это была серебряная копейка весом 0,68 г, а также одна четвертая часть копейки — полушка. Реформа стала весомым шагом в скорейшем торговом объединении бывших удельных княжеств и стабилизации новой общерусской экономики.

Между тем многие бояре ненавидели правительницу за незаконность ее власти и пренебрежение к старине, за глаза называя чародейкой, но сделать ничего не могли (во всяком случае — до поры). Однако, как это нередко бывает в жизни, то, к чему так сильно стремилась Елена — неограниченная власть, радовало ее не слишком долго: правила великая княгиня всего пять лет и в конце своей жизни много болела. Кончина правительницы была встречена бывшими членами опекунского совета с ликованием, а вскоре был убит князь Овчина-Телепнев-Оболенский. Тайна же смерти Елены Глинской была раскрыта только через несколько столетий: данные исследования ее останков указывают на то, что предположительной причиной смерти стало отравление мышьяком, фон которого был превышен в десять раз. По одной из версий, отравлена она была кем-то из знатного боярского рода Шуйских, старшие представители которого никогда не скрывали своих политических амбиций, были включены в опекунский совет, но так и не вкусили желанной власти. Впрочем, факт отравления Елены сегодня не признан историками бесспорным. Великая княгиня была похоронена в Кремле, в Вознесенском женском монастыре.

ЦАРИЦА АНАСТАСИЯ

Как в свое время Василия III, так теперь его наследника, юного великого князя Московского и всея Руси Ивана Васильевича, сперва пытались женить на иноземной принцессе. Но попытки породниться с польским королевским домом не увенчались успехом, и потому уже по традиции (восходящей, кстати, все к тому же византийскому императорскому двору) по всей стране было объявлено об организации смотра царских невест. Сохранилась грамота от января 1547 г., в которой боярам и детям боярским (следующая после бояр категория землевладельцев в социальной иерархии Московского государства) повелевалось представить своих дочерей и других родственниц-девиц княжеским наместникам в городах для отбора претенденток в жены семнадцати-летнему государю, только что венчавшемуся на царство; за утаивание дочерей старше двенадцати лет грозила жестокая кара. А из тех, кто будет отобран наместниками и привезен в Москву, великий князь сам выберет себе супругу.

Однако провинциальные отцы семейств собирали своих дочерей не спеша, а огромные просторы России и бездорожье могли затянуть смотрины на многие месяцы. Этим и воспользовались московские бояре, которые, решив не искушать судьбу в лице незнакомых иногородних красавиц, к указанному сроку свезли во дворец своих дочерей и племянниц. Царю Ивану приглянулась Анастасия Захарьина — дочь Романа Захарьина, представителя младшей ветви одного из древнейших московских родов Кошкиных-Захарьиных-Юрьевых. Одна из женщин этого семейства, Мария Голтяева, приходилась бабкой самому Ивану III, а его активными сподвижниками были братья Яков и Юрий Захарьины. Отец Анастасии, Роман Юрьевич Захарьин, вероятно, умер молодым, кроме дочерей оставив и сыновей — Даниила, Долмата и Никиту. В свою очередь, внуком Никиты был Михаил Федорович — первый царь из новой династии, воцарившейся в 1613 г.: по имени отца Анастасии Захарьины отныне станут Романовыми и под этой фамилией займут русский престол на последующие триста с лишним лет, через саму же Анастасию пройдет символическая преемственность двух русских правящих династий.

Но все это будет позднее. Сейчас же Анастасии было четырнадцать лет, а ее жениху — семнадцать, он еще не был «Грозным» и мог внушать любовь. Молодой Иван IV был хорош собой: высокий, атлетически сложенный юноша с красивым орлиным носом и небольшим твердым ртом. Внешняя привлекательность царя сохранялась довольно долго, и хотя благообразие не отражало его внутренней жестокости, внимательный наблюдатель замечал одну существенную деталь — постоянно бегающий взгляд темных глаз. Для менее наблюдательных все затмевало необычайное достоинство, с которым держался государь: царственная осанка была присуща ему с детства.