Женщины Никто

— Одна попробовала возразить, так ей сломали нос. И все равно заставили сниматься, просто лицо крупным планом не брали. Лизка, мне было так страшно, что хотелось умереть!

— Бедная, — протянула Лиза, — но почему же ты все мне не рассказала? Вместе бы придумали, как тебя оттуда вытащить!

— Потому что на обратном пути в самолете я разговорилась с нашим продюсером. Он оказался не таким уж плохим. Свойский такой мужик, веселый. Я ему понравилась, он сказал, что в порнобизнесе очень ценится свежая натура. И предложил сняться для одного журнала. Никакого секса, просто съемка. И деньги приличные. Я решила: ну что мне теперь терять? Что меня в родном городе ждет? И тут… Я ведь все врала тебе, Лизка. Меня даже на порог модельных агентств не пустили. Ни в одно. Везде говорили, что высокий рост — это еще не повод становиться моделью. Везде отговорили, везде!

— Значит, ты теперь порноактриса?

— Ну да, — буднично кивнула Даша. — И очень довольна. То, что в Турции произошло, исключение из правил. Я хожу по кастингам, сама выбираю режиссеров. На меня огромный спрос. Деньги отличные. Я часть трачу на шмотки, а часть откладываю в банк, квартиру купить хочу.

— Прямо‑таки квартиру? — недоверчиво прищурилась Лиза.

— Думаю, года через три‑четыре потяну. Так что на твоем месте я бы даже не сомневалась.

— А почему ты про девственность спросила? — занервничала Лиза.

— Да потому что один известный продюсер, американец, Роберт Лэппер его зовут, хочет сделать фильм… Лимитированный выпуск, для своих. Называться будет «Девственница». В чем сюжет, сама можешь догадаться. Ищут актрису. И я сразу подумала о тебе.

— А что, мало желающих?

— Толпа, — усмехнулась Даша. — Просто в порнобизнесе сложно встретить честную актрису. Приходит вроде бы девственница, гинеколог подтверждает, а потом выясняется, что на ней пробу ставить негде. Просто сделала операцию. Да и потом, ты ему понравилась. Я ему фотографию твою показала, с выпускного бала. Он сказал: «То, что надо».

— Ой, Даш… Не знаю, — смутилась Лиза. С одной стороны, ей польстил заочный комплимент американского продюсера (даже если Дашка все выдумала), с другой — казалось невероятным, что она, Лиза, может когда‑нибудь тоже разлечься на алом покрывале, раскинуть ноги перед объективом фотографа, и на ее лобке совсем не будет волос, зато будет дурацкая татуировка. — Наверное, не для меня все это.

— Да, я забыла сказать о гонораре. Он платит десять штук. Десять тысяч евро.

— Сколько? — прошептала Лиза.

— Сколько слышала. Фильм‑то эксклюзивный. Студия серьезная, да и вообще, у иностранцев другие бюджеты. А Лэппер этот известный продюсер, он не только порнушкой занимается. Подумай, Лизка, все равно ты рано или поздно потеряешь невинность! Так может быть, лучше сделать это с опытным мужиком, у которого будет справочка от венеролога? Деньги получить? Или ты собралась восвояси? Насколько я помню, твоя аренда скоро тю‑тю!

— Да, это больной вопрос. Но все равно… Даш, это так неожиданно… А если мне не понравится актер?

— Понравится, — уверенно улыбнулась Даша. — У Лэппера снимаются только красавчики. Да такой мужик на тебя и не взглянул бы. Таким мужикам самим платят за секс. Многие женщины согласились бы сняться в этом фильме и без гонорара.

— А когда я должна принять решение? — Лизины строгость и принципиальность таяли с каждой минутой.

— Позавчера, — демонически расхохоталась Даша. — Так, заканчиваем эти сопли. Сейчас ты моешь голову, красишь глаза, выбираешь самое красивое платье, берешь с собою паспорт, и мы идем знакомиться с Робертом.

В одном андеграундном журнале в рубрике «Бляди на параде» опубликовали Полину фотографию — закутав плечи в этнический палантин, она хохочет прямо в объектив, при этом из ее бокала выплескивается шампанское (папарацци поймал ее в тот момент, когда липкие розовые брызги еще не долетели до белоснежной юбки, обеспечив испорченный вечер и стодолларовый счет из химчистки).

Рядом с нею поместили снимок скандально известной ведущей политического ток‑шоу, которая однажды в прямом эфире сняла лифчик и до того, как успел сориентироваться видеорежиссер, станцевала триумфальную джигу перед гостем программы, одышливым депутатом с тяжелыми, как у гоголевского вия, веками. После увольнения и двухмесячного отпуска в психушке она вышла замуж за того самого депутата и некоторое время жила в просторном загородном доме, помыкала штатом молдавских домработниц и носила строгие костюмы в пастельных тонах в стиле Джеки О. Потом развелась, не выдержала бонуса к сладкой жизни, потных депутатских килограммов, еженощно вдавливающих ее в кровать.

Поля обиделась. И даже лаконично всплакнула над утренним чаем. Хотя к нападкам подобного рода ей было не привыкать.

Так забавно.

Каждый индивид свято верит в то, что все решения он принимает самостоятельно, что мысли его эксклюзивны, а его отточенный цинизм корнями врос в интеллигентское происхождение и общую начитанность.

На самом деле пугающее большинство этаких циников с гуманитарным образованием и уклоном в легкое ницшеанство всего лишь марионетки в умелых медийных руках.