Женщины, раса, класс

Уже упоминавшийся С. Силлен писал: «В 1838 году эта хрупкая женщина, одетая в скромное, накрахмаленное квакерское платье, не дрогнув, стояла перед бандой расистов, которые при попустительстве мэра Филадельфии сожгли «Пенсильвания–холл»[11]»{95}.

Участие Л. Мотт в аболиционистском движении было сопряжено и с другими опасностями, так как ее дом в Филадельфии являлся «станцией» активно действовавшей «подземной железной дороги», где, например, останавливался, пробираясь на Север, такой знаменитый беглец от рабства, как Генри «Бокс» Браун[12]^*. Однажды сама Лукреция Мотт помогла рабыне бежать в экипаже в сопровождении вооруженной охраны{96}.

Многие другие белые женщины, не имевшие ранее, как и Лукреция Мотт, опыта политической борьбы, присоединялись к аболиционистскому движению и принимали крещение огнем в буквальном смысле. Банда расистов ворвалась на собрание, где председательствовала Мария Чэпмэн Уэстон, и, схватив оратора Уильяма Ллойда Гаррисона, потащила его по улицам Бостона. Руководитель бостонского Женского антирабовладельческого общества М. Уэстон поняла, что расисты хотят преподать кровавый урок присутствовавшим на собрании черным женщинам, и настояла, чтобы каждую негритянку провожала белая{97}. Бостонское Женское антпрабовладельческое общество было одной из многочисленных женских групп, возникших в Новой Англии сразу же после того, как Лукреция Мотт основала антирабовладельческое общество в Филадельфии. Если бы удалось сосчитать всех женщин, подвергавшихся нападению расистских банд или подвергавших свою жизнь риску, то получилось бы колоссальное число.

Участвуя в аболиционистском движении, белые женщины вплотную столкнулись с угнетением человека, а также извлекали важные уроки из собственного неравноправного положения. Отстаивая свое право бороться против рабства, они протестовали — иногда сознательно, иногда стихийно — против их отстранения от участия в политической жизни. И если они еще не знали, как коллективно выступить в защиту собственных прав, то по крайней мере могли бороться за дело так же угнетаемого черного народа.

Антирабовладельческое движение давало белым женщинам из среднего класса возможность проявить свое соответствие критериям, не связанным с их ролью жен и матерей. В этом смысле участие в аболиционистской кампании позволяло им получать признание за конкретные дела. Действительно, столь интенсивное, страстное и всепоглощающее участие в борьбе против рабства, возможно, объясняется тем, что целью женщины видели в этом захватывающую альтернативу домашней жизни. Они боролись против угнетения, бывшего сродни тому, которому подвергались сами. Более того, они научились противостоять пренебрежительному к себе отношению со стороны мужчин в самом антирабовладельческом движении. Они поняли, что превосходству мужчин, которое внутри семьи казалось непоколебимым, можно бросить вызов и бороться с ним политическими средствами. Да, белые женщины должны были яростно отстаивать свои собственные права для того, чтобы бороться за освобождение черного населения.

В выдающемся исследовании Элеоноры Флекснер о женском движении показано, как женщины–аболиционистки приобрели неоценимый опыт политической борьбы, без которого они не смогли бы спустя десятилетие организовать кампанию за права женщин{98}. Женщины научились собирать денежные средства, распространять литературу, организовывать митинги, а некоторые из них даже стали признанными ораторами. Самым важным оказалось то, что они научились эффективно использовать право подачи петиций, это стало основным тактическим средством в кампании за женские права. Составляя петиции против рабства, женщины в то же время были вынуждены отстаивать свое право участвовать в политической деятельности. Как еще могли они убедить правительство признать законность подписей женщин, не имевших права голоса? Только резкими протестами против освященного традицией лишения женщин права участвовать в политической жизни. Как утверждает Э. Флекснер, «…для обыкновенной домохозяйки, матери или дочери было необходимо переступить через так называемые приличия, не обращая внимания на неодобрение, пошлости или прямые запреты мужской части семьи, …взять первую в своей жизни петицию и пойти по незнакомой улице, стучась в незнакомые двери и прося подписать не пользующиеся широкой поддержкой требования. Если женщину не сопровождал муж или брат, то она обычно сталкивалась с враждебностью, а то и прямыми оскорблениями за «поведение, недостойное женщины»{99}.

Среди первых женщин–аболиционисток сестры Сара и Ангелина Гримке из Южной Каролины наиболее последовательно связывали проблему рабства с угнетением женщин. С самого начала своей неутомимой лекторской деятельности сестры Гримке были вынуждены как женщины защищать свое право на публичные выступления за освобождение рабов и, как следствие этого, защищать право всех женщин публично выражать свое неприятие рабства.