Женщины Цезаря

Римские граждане делились на тридцать пять триб. Все процедуры голосования в собраниях проводились по трибам. Это означало, что в итоге голосования нескольких тысяч людей подсчитывались только тридцать пять голосов. Все трибы во время выборов голосовали одновременно. Однако в тех случаях, когда требовалось принять закон, трибы голосовали одна за другой. Габиний решил провести закон о смещении Луция Требеллия. Поэтому Габиний созвал тридцать пять триб, дабы те голосовали последовательно. И одна за другой трибы отдавали голоса за отстранение Требеллия. Восемнадцать голосов – большинство. Значит, все, что необходимо Габинию, – это набрать восемнадцать голосов. В торжественной тишине и в идеальном порядке проголосовали трибы: Субуранская, Сергиева, Палатинская, Квиринская, Горациева, Аниенская, Менениева, Уфентинская, Мецийская, Помптинская, Стеллатинская, Клустуминская, Троментинская, Вольтиниева, Папириева, Фабиева… Семнадцатая триба, Корнелиева, – и результат тот же. Смещение.

– Ну, Луций Требеллий? – спросил Габиний, с широкой улыбкой поворачиваясь к своему коллеге. – Семнадцать триб по очереди высказались против тебя. Должен ли я созвать Камиллову, чтобы представить мнение восемнадцати триб? Тогда их будет большинство. Или ты снимешь свое вето?

Требеллий облизал губы, с отчаянием взглянул на Катула, Гортензия, Пизона, потом на стоявшего вдалеке с равнодушным видом великого понтифика Метелла Пия, который некогда гордился своей принадлежностью к boni, но со времени возвращения из Испании четыре года назад – стал совсем другим человеком, спокойным, смирившимся. И все же именно к Метеллу Пию обратился Требеллий.

– Великий понтифик, что я должен сделать? – крикнул он.

– Плебс выразил свое мнение по данному вопросу, Луций Требеллий, – ответил Метелл Пий ясным, громким голосом, совсем не заикаясь. – Сними свое вето. Плебс велит тебе это сделать.

– Я снимаю свое вето, – объявил Требеллий, резко повернулся на пятках и отошел на дальний конец платформы ростры.

Но, подробно рассказав о своем законопроекте, Габиний, казалось, не торопился утвердить его. Сначала он предоставил слово Катулу, потом Гортензию.

– А ведь умен, – сказал Цицерон, немного растерявшись оттого, что никто не попросил выступить его самого. – Послушай Гортензия! Позавчера в сенате он заявил, что умрет, но не допустит больше ни одного специального назначения с неограниченным империем! Сегодня он все еще против специального назначения с неограниченным империем, но если Рим так настаивает на создании этого зверя, то его поводок следует дать в руки Помпею, и никому другому. Это определенно показывает нам, в какую сторону дует ветер на Форуме, не так ли?

Ну разумеется, направление ветра определилось. В заключение Помпей пролил несколько слезинок. Раз Рим настаивает, он, так и быть, возложит на свои плечи новый груз, хотя исход может быть и летальным. После этого Габиний без голосования распустил собрание. Однако плебейский трибун Росций Отон взял слово. Сердитый, разочарованный, жаждущий убить весь плебс, он вышел на край ростры, взметнул кулак, затем очень медленно выпрямил безымянный палец и покрутил им.

– Засунь его себе в задницу, плебс! – засмеялся Цицерон, которого развеселил этот бессмысленный жест.

– Значит, ты даешь плебсу день для раздумий? – спросил он Габиния, когда коллегия спустилась с ростры.

– Я сделаю все в точности как положено.

– Сколько законопроектов?

– Один – общий, второй – передающий командование Гнею Помпею, и третий – сроки и детали операции.

Цицерон взял Габиния под руку и пошел с ним:

– Мне понравился маленький экспромт в конце речи Катула, а тебе? Ну, когда Катул спросил, кем плебс заменит Магна, если его убьют.

Габиний сложился пополам от смеха:

– И они все выкрикнули в один голос: «Тобой, Катул, тобой, и больше никем!»

– Бедный Катул! Ветеран битвы, продолжавшейся час в тени Квиринала.

– Он добился своего, – заметил Габиний.

– Его поимели, – сказал Цицерон. – Трудно быть задницей. Приходится все время держать под контролем анальное отверстие.

В результате Помпей получил даже больше, чем просил Габиний. Его империй был распространен на море и на пятьдесят миль вглубь по всему побережью, а это означало, что полномочия Помпея превосходили полномочия любого провинциального наместника и даже лиц со специальным назначением, таких как Метелл Козленок на Крите и Лукулл в его войне против двух царей. Чтобы отнять у Гнея Помпея Магна командование, нужно было отменить плебесцит. Он будет иметь пятьсот кораблей за счет Рима и еще столько, сколько захочет, реквизировав их в прибрежных городах и государствах. Ему придают пятитысячную кавалерию. С ним отбывают двадцать четыре легата в статусе пропретора, назначенные по его выбору, и два квестора. Ему предоставят сто сорок четыре миллиона сестерциев из казны единовременно и еще дополнительные суммы, когда таковые понадобятся. Короче, плебс дал Помпею такие полномочия, каких не получал еще никто.