Женщины в России, 1700–2000

Решающим здесь стало определение того, кто может и кто не может считаться «пролетарием». При регистрации на бирже труда пролетарием считался сам наемный рабочий, но не его жена. Женщине, до сих пор не работавшей, например жене рабочего, брошенной мужем-кормильцем, получить регистрацию на бирже труда было практически невозможно. Без регистрации в качестве официальной «безработной» она не имела права на получение пособия от биржи и доступа к рабочим местам, находившимся в ведении той же биржи. Профсоюзы, роль которых заключалась в защите интересов рабочих, на защиту женщин вставали неохотно, поскольку стремились поддержать своих сторонников-«пролетариев» и сохранить право мужчин на труд в период высокой безработицы. Таким образом, хотя Комиссариат труда и требовал предоставить женщинам равный доступ к работе в соответствии с идеалами власти относительно женского равноправия, институты, которым было поручено реализовать этот идеал, на практике дискриминировали женщин в пользу мужчин.

В результате женщины часто доходили до предела отчаяния. Чем еще можно объяснить их попытки попасть в «трудовые клиники» для проституток? Клиники, созданные для лечения проституток, зараженных венерическими заболеваниями, попутно ставили задачу перевоспитать их в политическом и культурном плане и дать им профессию. Они гарантировали женщинам, прошедшим программу, работу на фабрике. Когда в 1928 году такое заведение открылось в Ленинграде, туда подали заявки 700 женщин, в то время как свободных мест было всего 100. Многие из них выдавали себя за проституток только для того, чтобы получить работу[176]. Такое же отчаяние проявлялось и в решении тысяч других женщин, не имевших другого выхода — тех, что действительно занялись проституцией, чтобы прокормить себя и детей.

Нестабильность семьи усугубляла экономические проблемы женщин. В послереволюционный период миллионы россиян с легкостью пользовались новым правом на развод: в начале 1920-х годов 14 % советских браков заканчивались разводом — огромная цифра по тем временам. Уровень разводов был в два раза выше, чем в Германии, и почти в три раза выше, чем во Франции — следующих по количеству разводов странах. Когда разводилась пара с детьми, определение размера алиментов оставалось на усмотрение суда. Суды были завалены исками об алиментах, многие из которых подавали незамужние женщины, родившие детей в незарегистрированных браках. Даже когда решение суда было в пользу женщины — а такой вердикт выносился в значительном числе дел, возбуждаемых женщинами, — получить деньги часто было затруднительно. И какое соглашение мог предложить суд, когда мужчина пытался расторгнуть четвертый или пятый по счету брак? Существовали свидетельства, что некоторые мужчины женились и разводились до 15 раз, бросая бывших жен с детьми на произвол судьбы. Многим женщинам из рабочего класса трудно было рассчитывать даже на ту относительную защищенность, какая была в жизни их матерей, не говоря уже о том, чтобы воспользоваться возможностями, которые предоставила им революция[177].