Женщины в жизни Владимира Высоцкого. «Ходил в меня влюбленный весь слабый женский пол…»

Она говорила: «Мужчины, которые меня окружали, — все были замечательные люди, но, в первую очередь, они — замечательные ДРУЗЬЯ. А чтобы иметь мужа Маргарите Тереховой в нашей стране — это надо его третьим ребенком записать. И чтобы он еще смирился с этим — что маловероятно. Незавидная судьба!..»[600]

Божественный лик Маргариты Борисовны чудесно огранен рассудочностью и ясностью оценок: «Я всегда искала и «завязывала» свои роли на что-то живое, вмешивалась в работу режиссера и в театре, и в кино, чем обесславила себя — говорят, характер невыносимый…»[601]

Самым шумным романом у Тереховой был с болгарским актером Саввой Хашимовым. Они познакомились на съемках фильма «Бегущая по волнам». Савва тогда, в середине 60-х, был одним из самых популярных актеров Болгарии. Был женат, но это не мешало влюбленным встречаться. Рита забеременела, родила дочку. С Хашимовым они стали жить в театральном общежитии, слыли счастливой парой. Но через полтора года Савва сбежал на родину. От кого она родила сына Сашу, Терехова долго скрывала. В конце концов, выяснилось, что отцом Саши был известный клипмейкер Георгий Гаврилов. При Маргарите Борисовне он тоже долго не удержался — уехал от греха подальше в Америку и сегодня возглавляет крупную телекомпанию «Bizz Productions».

Аристократка кино и сцены, светская львица Людмила Васильевна Максакова появилась на свет, чтобы покорять, очаровывать, срывать аплодисменты. Необычная, завораживающая красота, удивительная, мягчайшая женственность, грудной голос, легендарная родословная, независимый характер, острый язык… Что еще? «Дышащая духами и туманами…»? Да.

Она была из соцветия «рубеновых звезд». Для главного режиссера Вахтанговского театра Рубена Николаевича Симонова «важна была порода — других женщин в театр при нем не брали…», — гордо говорила актриса[602].

Она быстро стала звездой в театре, много снималась. Все складывалось отлично.

Но потом начались какие-то странные паузы. Говорят, это было связано с тем, что ее первый муж, талантливый художник-график Андрей Збарский (сын знаменитого врача, бальзамировавшего тело Ленина) неожиданно уехал в Америку. Странная была жизнь…

С Высоцким они встречались на съемках и на театральных премьерах, как говорится, дружили домами. Их связали и одинаковые взгляды на жизнь, и общие житейские проблемы: вторым мужем Максаковой стал иностранец, немецкий бизнесмен Игнебергс Петер Андреас. Ей, как и Высоцкому, никогда не хотелось уезжать из России. По ее мнению, «русский человек не создан для заграницы. Он не вписывается ни в какую заморскую систему, если у него есть душа и сердце. Никакой политический режим не может отвратить русского человека от его Родины. Я за границей больше двух недель не могу находиться физически…»[603]

Аналогичные чувства испытывал и Владимир Семенович.

Их сближала и способность совершить в нужный момент решительный шаг.

Когда умирала мама Людмилы, а мужу-иностранцу не давали визу в СССР, она с ребенком на руках, без денег, наедине со смертью, сходила с ума. В отчаянии дозвонилась в МИД, в приемную всесильного министра Громыко, и закричала в трубку, что если ее мужа не впустят обратно, то она возьмет ребенка и выбросится из окна. Этот ультиматум почему-то смутил Андрея Андреевича Громыко. На следующий день Петеру выдали визу.

Актриса Наталья Фатеева видела в Высоцком не не только коллегу: «…Он мне и как мужчина очень нравился. Чувствовалось, что он способен на поступок… Мне вообще импонируют мужчины такого типа. Не люблю высоких, красивых, ярких. Это чисто природное: может понравиться поступок, взгляд, даже запах. Я сразу фантазирую, что за этим стоит…» И еще Наталья Николаевна грустно вспоминает, как во время съемок «Место встречи изменить нельзя», которые происходили неподалеку от ее дома, к ней всего лишь один-единственный раз заглянули пообедать Высоцкий с Говорухиным… Жаль, что только один раз.

«На роль Соболевской меня пригласил Говорухин, — рассказывала Наталья Николаевна, — к которому я относилась с большой симпанией, к Высоцкому же отношение было иное: я была в него влюблена. Но никогда не говорила ему об этом и даже старалась не поднимать глаза во время беседы. Я знала, что с его проницательностью он все сможет прочесть в моих глазах…»[604]

Удивительной красоты женщина, с магическим голосом и загадочным мерцанием смеющихся глаз, наедине с собой всегда страдала, выбирая себе явно не тех мужчин. Говоря о себе, скромничала: «К моей красоте с каким-то презрением относились. И мне приходилось доказывать, что я не только красива, но что я еще и что-то собой представляю…»[605]