Женщины в жизни Владимира Высоцкого. «Ходил в меня влюбленный весь слабый женский пол…»

За «честь и репутацию столь известного и талантливого кинодраматурга» тут же вступились коллеги, среди которых были люди, хорошо знавшие Владимира Семеновича и даже сыгравшие какую-то роль в его судьбе. Среди них были актеры «Таганки» Иван Бортник, Леонид Филатов и Николай Губенко, кинорежиссеры Александр Митта, Сергей Соловьев, Андрей Смирнов и Эльдар Рязанов, фотохудожник Валерий Нисанов и другие, назвавшие точку зрения Марины Влади «огульными обвинениями». Володарский в своих многочисленных интервью теперь вспоминает, как еще во время строительства дома Эльдар Рязанов его предупреждал: «Эдик, ты не знаешь Марину! Дело у вас кончится херово. Ни одно доброе дело не останется безнаказанным. И наказанным будешь ты!»… А покойный писатель Юрий Трифонов якобы сразу после смерти Высоцкого ему говорил: «Эдик, разбери дом, хлебнешь такого! Ты еще не знаешь Марину». Звонил Юлиан Семенов: «Ты запомни, у нас участки неделимы, даже родственникам не разрешают это делать»[343]. На всякий случай Володарский к «обойме» славных имен добавлял и покойного Зиновия Гердта, который будто бы предупреждал его, что он плохо знает норов Марины. «К деньгам она относилась очень строго, за что Зяма Гердт называл ее «буржуазна». Зяма ее не любил…»[344]

Потом сыновья Высоцкого поднялись, горой встали на защиту «дяди Эдика». Жаль только, что, объясняя свой шаг, Никита Владимирович Высоцкий был как-то не очень убедителен: «Просто Эдуард Яковлевич вспыльчивый человек…»[345]

В общем, вся эта публичная перепалка, взаимные упреки выглядели неприглядно, вздорно, тошнотворно…

Тяжбы продолжались и позднее. Дошло и до судебных разбирательств. В конце декабря 2000 года Тверской межмуниципальный народный суд ЦАО г. Москвы рассмотрел иск сыновей Владимира Семеновича и их бабушки Нины Максимовны к региональной общественной организации «Творческое объединение «Ракурс», ЗАО «Общественное Российское Телевидение» о защите авторских и смежных прав. К ответу были призваны автор фильма «Владимир Высоцкий. История любви. История болезни» Солдатенков и, естественно, Марина де Полякофф. Истцы утверждали, что демонстрацией по ОРТ указанного фильма грубо попраны их права наследников, указывая при этом, что Нине Максимовне принадлежит 1/5 доля авторского права, а Никите и Аркадию по 3/10. С каждого из ответчиков истцы требовали взыскать по 41745 рублей в свою пользу. Однако в иске суд отказал…

Но, думаю, все упреки и претензии в адрес Марины Владимировны перечеркивает письмо ее мужа Владимира Высоцкого, написанное им незадолго до смерти: «Мариночка, любимая моя, я тону в неизвестности. У меня впечатление, что я смогу найти выход, несмотря на то, чтобы я сейчас нахожусь в каком-то слабом и неустойчивом периоде. Может быть, мне нужна будет обстановка, в которой я чувствовал бы себя необходимым, полезным и не больным. Главное — я хочу, чтобы ты оставила мне надежду, чтобы ты не принимала это за разрыв, ты — единственная, благодаря кому я смогу снова встать на ноги. Еще раз — я люблю тебя и не хочу, чтобы тебе было плохо. Потом все станет на свое место, мы поговорим и будем жить счастливо. Твой В. Высоцкий»[346].

После 25 июля 1980 года у Марины Владимировны было две заветных мечты: установить на могиле Высоцкого вместо обычного памятника вросшую в землю глыбу гранита, в которую врезался бы осколок метеорита с брызгами от него по камню. И чтобы было выбито только одно слово: «ВЫСОЦКИЙ». «Это был бы памятник-символ, лаконичный, но говорил бы он гораздо больше, чем те, где хотели передать портретное сходство…»[347] По просьбе Влади Вадим Туманов сумел отыскать в тайге нечто соответствующее идее Марины. Но, увы… Мечта осталась красивой сказкой.

А вторая… Среди родни Высоцкого накануне похорон зашелестел шепоток, что Марина намерена увезти с собой во Францию сердце Владимира. Они не отступали от нее ни на минуту. Как утверждал В. Янклович, она даже договорилась со знакомым фельдшером Игорем Годяевым, чтобы он вырезал сердце прямо в реанимобиле… В общем, организаторам похорон удалось успешно «похоронить» и эту Маринину мечту.

После смерти Высоцкого новым спутником жизни Марины Влади стал, по информации венгерского журнала «Фильм, театр, музыка»[348], сперва французский режиссер Жан-Пьер Сантье. Но совсем на непродолжительное время. А затем рядом оказался известнейший врач-онколог Леон Шварценберг, с которым она познакомилась в поисках лекаря-кудесника для смертельно больного Андрея Тарковского.