Женские игры в Париже

- Разумеется! А теперь я тебе расскажу, что я увидел при первом же посещении старинной виллы в сопровождении следователя, но о чем тогда умолчал... Тщательно исследовав сравнительно узкую служебную лестницу, я нашел там не только плохо сохранившиеся следы спускавшегося человека, но и более отчетливые отпечатки обуви поднявшейся по лестнице особы, поскольку данная особа, несмотря на свои предосторожности, прошлась до этого по сырой земле сада. Но то были не мои следы, ибо я на виллу совсем не заходил. И здесь ещё одна странность или просто, может, нелепость: сыщики этих вторых следов почему-то не заметили.

- Ивана, - продолжал Серж вошла в домик через дубовую дверь "парадного" входа на виллу. Затем после краткого разговора с профессором спустилась по служебной лестнице (отсюда и едва заметные следы, ведущие не только вниз, но и на второй этаж). Почему она вдруг вернулась и поднялась по той же лестнице? Почему она спустилась и вернулась по этой, а не по "парадной" лестнице? Это первый вопрос, на который я отвечу позже, когда ответ перестанет быть в моем мозгу простым предположением. И почему Ивана вернулась? Это второй вопрос, на который я отвечу немедля: ведь на верхнем этаже уже разыгралась трагедия, поднялся страшный шум!

- Значит, при всем при том там уже появилось другое лицо?

- Да.

- Ну так вот! - продолжал Серж. - Как уже говорилось, и не раз, земля сильно промокла вблизи "парадной" аллеи... Мало-мальски элегантная женщина ни за что, без основательной причины, не решилась бы ступить на эту землю, но там все же были именно женские следы, незамеченные в других случаях детективами. Этой даме почему-то понадобилось до зарезу сойти с асфальта, а оставленные ею отпечатки не такие, как обычно, - а от более длинных, остроконечных туфель американского образца...

- Боже мой!.. - вздохнул я, вспомнив, как была обута некая дама в казино в Довилле.

- Видно, этой даме, шедшей сначала по асфальтированной аллее захотелось осторожно пройти у окон "Павильона Свиданий", и она прошлась по мокрой земле, а затем, в чем-то удостоверившись, сняв с себя зачем-то туфли, в чулках подойти ко входу виллы. Войдя туда и, не заметив ничего настораживающего, она поднялась наверх. Случилось ли это до страшного шума, услышанного Иваной, или после, через некоторое время, я пока не знаю...

- Это только одна из версий, - продолжил Серж. - Но такая гипотеза допустима, и на ней стоит задержать внимание, не отбрасывая другие предположения!

- Понимаю о чем ты думаешь, - заметил я. - Но ничто не указывает, что эта дама прошла в "Павильон Свиданий" в интересующий нас момент.

- Это-то нам и предстоит определить!

Склонившись к его уху, я прошептал:

- Я провел расследование в этом направлении и совершенно точно установил, что Теодора Фарнезе отбыла из Парижа в 13 часов, в день трагедии и до трагедии.

- Она отбыла из Парижа в день трагедии в 13 часов, - насмешливо повторил Серж. - Точно так же, как Мариус Моншан закрыл свою парикмахерскую накануне дня-преступления! Где ты почерпнул столь точные сведения, Тессон?

- Узнал их во Дворце Правосудия от Жиро, близко мне знакомого.

- Великолепно! Бедняжка Тессон, он такой доверчивый! - посетовал Серж.

- Но я сам ездил потом на вокзал, и сведения оказались точными.

- Что именно тебе стало известно на вокзале?

- А то, что Парапапулос отбыл из Парижа в Марсель в 13 часов в тот день, то есть во вторник.

- Ну и что?

- Но ведь Теодора Фарнезе уехала с Парапапулосом...

- Нет! С Парапапулосом она не уехала! Она отправилась его догонять в среду!

- Ты в этом уверен?

- Уверен так же, как и в том, что в день трагедии Мариус Моншан ещё не закрыл свою парикмахерскую. Личность Теодоры Фарнезе окутана странной тайной... И я это замечаю, впрочем, не впервые. Ты понимаешь теперь, почему я ничего не сказал следователю о том, что кое-что обнаружил в его присутствии?!

- Добрый вечер, тетя! - проговорил кто-то пропитым голосом, и в наш укромный зальчик бесцеремонно вошли какие-то двое людей. Я с тревогой сжал руку Сержа, остававшемуся совершенно спокойным.

Потом я более или менее разглядел две фигуры. Человек, посетовавший на плохой свет, казался огромным, с развитыми плечами и мощными кулаками здоровяком. Он был неплохо одет в модное пальто с поднятым воротом и в элегантную шляпу, почти наполовину закрывавшую его лицо. У другого была стройная фигура, облаченная в стильный костюм тройка. На голове у него был берет, чуть надвинутый на правое ухо. С нижней губы свисала горящая сигарета.

Гигант бесцеремонно уселся за наш столик и, протянув мне руку, произнес тихо и вполне нормальным голосом:

- Ну вот, мсье Тессон, вы не узнаете старых знакомых?

- Мишель! - воскликнул я от изумления.

- Потише! От вас ничего не скроешь, - проговорил этот парень.

Я знал, насколько Мишель, то же русский, бывший Миша, был предан Сержу, как он участвовал во многих его опасных приключениях, словно верный пес, помогая ему, но никогда не забывая и свои интересы.

Он сказал Сержу: