Женские лики столетней войны

А Валентина следующие одиннадцать лет прозябала в провинции, занимаясь в основном воспитанием детей. Она глубоко страдала, ощущая себя покинутой женой. Но принцесса нс погрязла в бесплодных сожалениях и нс опустилась ни физически, ни нравственно. Она стала центром провинциального общества, состоявшего из дворян, нс боявшихся сс «сатанинских» чар, и образовала некое подобие двора владетельной особы. Валентина занималась музыкой, привечала талантливых исполнителей и сама играла на арфе и других музыкальных инструментах; увлеченно собирала книги, и это собрание впоследствии стало ядром Национальной библиотеки Франции. С горечью слушала опа сплетни о любовных похождениях красавца герцога, часто преувеличенные молвой.

В 1402 г. умер отец Валентины, и власть над Миланом приняла его вдова Екатерина как регент при своем сыне, сводном брате Валентины. Принцесса приобрела новый статус наследницы герцогства Миланского.

С этого же времени Изабелла Баварская стала принимать участие в политических делах. Считали, что Карл пожаловал брату герцогство Орлеанское под ес влиянием. Это вызвало взрыв недовольства Филиппа Бургундского — узнав об этом, он чуть нс умер от ярости.

Начало политической карьеры королевы Изабеллы казалось обнадеживающим: ей удалось склонить к миру обоих соперничающих принцев. Такова и была общественная миссия средневековых королев — сглаживать острые углы, выступать посредницей между враждующими партиями, утихомиривать бурлящие страсти. Несколько дней спустя бывшие враги принесли клятву на Евангелии о том, что подчиняются решению королевы Изабеллы «отныне быть добрыми, верными и прсдашшши друзьями и давать королю добрые советы касательно его особы и дел королевства».

Влияние Людовик на брата увеличивалось. Принято как о непреложной истине говорить о его любовной связи с королевой, основанной не столько на взаимном влечении, сколько на стремлении обрести союзника, чтобы совместно управлять душевнобольным королем. Быть может, такой молве способствовала репутация Людовик как неотразимого покорителя женских сердец. Но в это время он переживал серьезный роман со знатной дамой Мариеттой Эпгиспской¹, происходящей от короля Людовика VI. О том, что это пс простая интрижка, свидетельствовал факт признания принцем рожденного сю ребенка, впоследствии усыновлсшюго Валентиной Висконти. Впервые увидев очаровательного маленького Жана, опа воскликнула: «У меня его, должно быть, украли! Как бы мне хотелось быть его настоящей матерью!» Она взяла на себя заботу о воспитании ребенка, не бывшего ей родным^{16 17}.

Обладая богатой фантазией, можно предположить, что у Изабеллы имелись причины для сближения с мужчиной, чью супругу откровенно предпочитал сс муж. Однако в многочисленных хрониках тех лет не проскальзывает даже намека, что преступная связь между королевой и ее деверем существовала.

Действительно, никакого сдиподушия между Изабеллой и Людовиком нс было. В 1396 г. начались переговоры о замужестве старшей дочери короля, ссмилетней Изабеллы, с английским королем Ричардом II, что привело к очередному обострению отношений между братом Карла, настроенным резко против этого брака, и Изабеллой, поддерживающей позицию Филшша Смелого. В этом вопросе Карл оказался на стороне жены и дяди.

Эстет, чей двор считался в Европе самым элегантным, Ричард II обладал прекрасной внешностью и утонченными манерами. Считается, что это он изобрел такую невиданную в Средние века вещь, как носовой платок. Ричард восхищался французской цивилизацией и французской роскошью, проявляя странное для своей эпохи и возраста безразличие к боевой славе, и пс стремился к авантюрным завоеваниям, хотя его отец и дед покрыли себя славой в Столетней войне. Он был настолько серьезно настроен на мир с Францией, что обдумывал возможность отделения Гаскопи от английской короны и создания самостоятельного х’асконского государства под властью независимого суверена, своего кузена Джона Гонта. К сожалению, из этого плана ничего нс вышло. Испытывая личную симпатию к французскому монарху, Ричард скрепил договор о мире браком с Изабеллой Французской. Англичане еще не забыли другую Изабеллу, Французскую волчицу, и открыто порицали своего короля. По словам Фруассара, они заявляли, что их может погубить собственный король: «У него такое французское сердце, что ему не скрыть этого, но придет день, и он заплатит сполна».

Карл VI выказывал Ричарду искреннюю приязнь. На встрече французского и английского королей в Кале монархам на пиру прислуживали за столом их дяди: Ричарду — герцоги Бургузщский и Бсррийский, Карлу — герцога Ланкастерский и Глостерский.

Взаимное притяжение монархов могло способствовать окончанию бесконечного противостояния двух держав; пока же между Францией и Англией было заключено перемирие на двадцагь восемь лет.

Однако обстоятельства оказались сильнее обоих монархов.