Женские лики Столетней войны

Темперамент у Изабеллы был необузданным, воля неукротимой. Ее психическая энергия заражала; но графа Ла Марша не надо было пришпоривать. Он поднял баронов Пуату и возглавил вооруженный мятеж с целью навсегда изгнать французов. Человек импульсивный, жаждущий немедленных действий, он умел повести за собой. К заговору при посредничестве Изабеллы присоединился зять четы Лузиньян Раймунд VII Тулузский и король Арагона, опасавшийся за свои владения. Решительная графиня гарантировала также помощь английского короля; на английские отряды возлагались большие надежды.

Генрих III, как и Людовик IX, был любящим сыном. Несмотря на то что английские бароны отказали в субсидиях на военные действия, он внезапно объявил войну Франции. Когда он вместе с братом Ричардом и небольшим войском высадился в Сансе и достиг Руана, сыновей тепло встретила Изабелла и поблагодарила за то, что они приехали: «Дорогие дети, вы так великодушны, что решили помочь своей матери и братьям, которых испанка Бланка попирает ногами. Но если пожелает Господь, все может измениться».

Так замечательно задуманная Бланкой Кастильской интрига едва не дала сбой: Людовик IX сомневался, можно ли ему воевать с английским королем, когда его отец двадцать пять лет назад клятвенно обещал жить в мире с Англией. Впрочем, он быстро дал уговорить себя матери и советникам.

Тем временем люди в Пуату начали действовать. Они перекрыли проходы французам в свои земли, спилили яблони и виноградники, разрушили источники, а некоторые даже отравили и вообще уничтожили все, что могло служить пищей для врага. Безусловно, эти действия способствовали возникновению чумы и дизентерии, которые позднее так плачевно сказались на французской армии.

Англичане были плохо подготовлены к войне. У союзников не было выработано единого плана действий, и их легко было уничтожить по частям. Французская армия, состоящая из четырех тысяч рыцарей и 20 тысяч пехоты, двинулась на мятежников. 21 июля 1242 г. Людовик IX разгромил армию англичан в битве при Талебуре, городе, расположенном на берегу глубокой полноводной Шаранты, а несколькими днями позже – и войска Лузиньяна у Сента. Англичане сражались так отчаянно, что вполне могли одержать победу, если бы не численный перевес французов. Жаркий бой в виноградниках принес повстанцам молниеносное и безоговорочное поражение. Король Англии бежал в Гасконь, а Гуго X сдался французскому королю. Гордым графу и графине Ла Марш, стоя на коленях, пришлось молить короля о прощении. Гуго вынужден был отказаться от всех спорных земель, обязался воевать за Людовика и передать короне три своих замка, включая любимый Фонтене.

Эта война дорого обошлась и Людовику IX; она стоила ему здоровья. Король стал жертвой эпидемии дизентерии, разразившейся в его войсках, и уже никогда не был вполне здоров. Но не только последующими недомоганиями французского короля отозвалось сражение при Талебуре: оно явилось прелюдией всех будущих военных действий между англичанами и французами и, по существу, стало началом Столетней войны.

Заключив пятилетний Парижский мир, Людовик получил от Генриха III Нормандию, Мэн, Анжу, Тур и Пуату. Но его чувство справедливости требовало передать английскому королю взамен потерянных земель Лимузен, Перигор, Керси, часть Сентонжа – владения, давно присоединенные к французской короне его предшественниками.

Общественное мнение безусловно считало зачинщицей войны Изабеллу Ангулемскую. Ее воинственный супруг рассматривался почти как жертва дурного нрава и незаконных притязаний вздорной женщины. Он легко дал себя в этом убедить. Унижение, которое пришлось ему перенести, уязвленная гордость, сожаления об утраченных владениях оказались сильнее большой любви, столько лет связывающей Гуго и Изабеллу. Теперь граф считал жену виновницей своих бедствий и открыто выказывал ей свое нерасположение. Изабелле исполнилось пятьдесят пять лет; она уже не могла обольщать собственного мужа без усилий, одним только видом и звуком голоса.

Что произошло дальше, ясно не вполне. Хроники туманно намекают на отчаянную попытку Изабеллы отравить короля и королеву Бланку. Быть может, в пароксизме ненависти она действительно поручила преданным слугам подсыпать яд своим врагам. Однако, скорее всего, никакого покушения не было, либо рассказ о нем являлся пропагандистским трюком, поскольку королевская семья предпочла оставить дело без последствий. С другой стороны, Бланке тоже приходилось проявлять осторожность: многие знали, что послужило причиной конфликта, и не все в этой ситуации одобряли поведение королевы-матери. Впрочем, учитывая деятельный и решительный характер Изабеллы, можно поверить, что она не тихо горевала, в уединении проливая слезы, а предпринимала какие-то действия.

Через три года Изабелла была снова уличена в попытке организовать заговор против французской короны совместно с воинственными гасконскими баронами. Ей пришлось бежать в Фонтевро, где она надеялась забыть прошлую боль и смириться с будущим старением. 31 мая 1246 г. она умерла.