Женские лица русской разведки

Только 6 апреля 1909 года, спустя неделю пребывания под домашним арестом, приговорённым смертникам неожиданно объявили об отмене смертной казни. Их исключили из партии социал-революционеров и обязали проживать под надзором боевиков, извещая партию о месте своего пребывания. После этого Цейтлин и Синьковский были освобождены из-под ареста. Татьяне даже выдали на руки 40 франков в счёт ранее конфискованных у неё денег. В 1909 году в № 17 издававшейся в Париже газеты «Знамя труда», являвшейся центральным органом партии социал-революционеров, было опубликовано извещение о провокаторстве Т.М. Цейтлин и предостережение от каких-либо контактов эсеров с М.И. Деевым. Обнародование имён разоблачённых агентов охранки в партийной печати в то время было обычной практикой в кругах политической эмиграции.

Дальше события развивались, как в детективном жанре. Татьяна Марковна под присмотром троих эсеров из боевой организации на парижском вокзале села в поезд и срочно выехала в Германию. Однако в пути на одной из узловых станций она пересела на встречный поезд и спустя некоторое время оказалась в России.

По прибытии в столицу империи агент Т.М. Цейтлин обо всём подробно доложила своему начальству. Руководители политического сыска, выслушав её рассказ, пришли к выводу, что она излишне драматизировала ситуацию и слишком поспешно признала свою службу в охранном отделении. Было начато служебное расследование причин столь громкого провала. Разоблачённых агентов и дискредитированных сотрудников политического сыска решили перевести на службу во внутренние губернии Российской империи.

По настоянию руководства Департамента полиции осенью 1909 года Т.М. Цейтлин подала иск о возбуждении уголовного дела против партии эсеров. Однако возникшие затем опасения руководства охранки возможных последствий политического скандала заставили её отказаться от дальнейших судебных тяжб. Но этим дело не закончилось. В 1913 году Департамент полиции установил, что Т.М. Цейтлин ведёт двойную игру, снабжая Бурцева интересующей его информацией о деятельности охранки. Руководству Департамента полиции и своему начальству свои действия она объяснила некой платой за сохранение её жизни от расправы со стороны эсеров-боевиков[331].

Коснулись служебные перемещения и чиновника столичного охранного отделения И.В. Доброскока, также разоблачённого эсерами. Иван Васильевич начинал тайную службу агентом охранки в Харькове, а затем стал известен под псевдонимом «Николай-Золотые очки». Позже он был признан виновным в том, что дважды, весной и осенью 1905 года, провалил меньшевистскую организацию в столице. После скандального разоблачения революционерами он был принят на службу чиновником Петербургского охранного отделения, где считался опытным сотрудником политического розыска[332]. По некоторым сведениям, он был назначен начальником наружного наблюдения в Петербурге[333]. Специализировался на работе не только против меньшевиков, но и среди эсеров.

Но после громкого провала в марте 1909 года секретного агента Цейтлин, бывшей до того в партии эсеров вне всяких подозрений, в охранном отделении и в Заграничной агентуре немедленно началось служебное расследование. Спустя короткое время под подозрение попал агент наружного наблюдения Лурих (настоящая фамилия Лейтис), предательство которого вскоре было неопровержимо доказано.

В 1995 году К.Н. Морозов опубликовал в альманахе «Минувшее» воспоминания Б.В. Савинкова, подтверждавшие факт предательства агента наружного наблюдения Луриха. При этом события развивались неожиданно даже для такого опытного боевика и подпольщика, каким был Савинков. Он вспоминал, что весной 1909 года к нему обратился филёр наружного наблюдения Заграничной агентуры, приставленный для наблюдения за известным эсером-боевиком в Париже. Агент сообщил руководителю боевой организации партии социал-революционеров, что среди набранных им боевиков оказались три агента охранки. При этом двоих он назвал поимённо — Т.М. Цейтлин и её сожителя М.И. Деева. Фамилию третьего секретного сотрудника охранки Лурих не знал. Савинков потребовал доказательств, на что филёр посоветовал последить за названными людьми во время их предстоящей встречи с Доброскоком в гостинице. Слежка за попавшими под подозрение агентами подтвердила их вину в провокаторстве.

Однако на этом предатель не остановился. Позже он помог В.Л. Бурцеву сфотографировать всех филёров заграничной охранки в Париже[334].