Женские лица русской разведки

Общее представление о том, что докладывала секретная агентура в III отделение, можно получить, просматривая другие донесения Е. Хотяинцевой. Все сообщения агентов прочитывались М.Я. фон Фоком и А.Х. Бенкендорфом, затем наиболее важные из них в изложении или в подлиннике докладывались лично императору. В сообщениях агента «Еврейка» часто приводились факты, которые не относились к политическому сыску, но имели важное, часто общегосударственное значение. Например, в одной из агентурных записок Хотяинцева сообщила о выявленных ею злоупотреблениях в учреждениях Министерства финансов империи. Чиновники финансового ведомства заказывали талоны и фальшивые печати, которые затем продавали торговцам, перевозившим товары через границу. А те в свою очередь опечатывали и оформляли свои товары как якобы уже прошедшие таможенный контроль.

Перечисленные в донесении факты злоупотреблений и финансовых махинаций при проверке подтвердились. В результате в Вильно и Юрбурге были взяты под стражу около сорока торговцев, замешанных в нарушении таможенных правил. А таможенные чиновники-нарушители избежали наказания. В этой связи Хотяинцева позже сетовала о судьбе арестантов, «кои изнуряются невиновно».

Вскрыла она и другие факты злоупотреблений. Так, по её сведениям, отдельные чиновники Минфина по таможенной части промышляли оставшимися у них на руках прежними печатями и талонами, сохранившимися со времени царствования Александра I. Предъявляя их, чиновники, по образному выражению секретного агента, «сдирают деньги с боязливых евреев». На поступивший сигнал в III отделении сразу же отреагировали. Генерал Бенкендорф сделал запрос дежурному генералу Главного штаба и выяснил, что прежде открытые предписания выдавались по распоряжению Минфина для предъявления местным властям при проведении операций по задержанию контрабандистов. В ходе расследования было установлено количество выданных бумаг и их номера. Уличенные в таможенных и финансовых махинациях чиновники были арестованы или отстранены от службы[206].

Агент «Еврейка» под негласным надзором

Е.А. Хотяинцева в конце концов расшифровалась и, как водилось в тогдашнем обществе, оказалась в ситуации морального осуждения. О физической расправе с доносчиками в те годы, на её счастье, дело ещё не доходило. Однако общественное порицание превращало разоблачённых секретных агентов в изгоев и нежелательных персон.

Известный актер В.А. Каратыгин вспоминал впоследствии: «Помимо агентов в числе лиц, близких к III отделению, находились лица, принадлежавшие к высшим классам общества и к миру литературному и ученому, державшие себя в обществе настолько осторожно, что никто не мог их заподозрить в шпионстве»[207]. Будучи другом и партнёром актёра Д.Н. Хотяинцева в театральной труппе, вполне возможно, что Каратыгин в своём высказывании подразумевал хорошо известную ему жену друга — Екатерину Андреевну Хотяинцеву.

Граф А. X. Бенкендорф высоко ценил услуги секретного агента «Еврейка», но при этом проявлял бдительность, осуществляя контроль и проверку её деятельности. Об этом свидетельствуют опубликованные в журнале «Русская старина» два его письма от 3 августа 1831 года, адресованные высокопоставленным царским чиновникам А.К. Крыжановскому и М.М. Брискорну. Бенкендорф просил уточнить некоторые факты из её прежней деятельности и разыскивал некие важные для него документы. Судя по перечисленным в письмах чинам и фамилиям, агент «Еврейка» была вовлечена в интриги и разного рода разбирательства на достаточно высоком уровне. При этом граф ссылается на то, что запрашиваемые им сведения необходимы для доклада императору. Выходит, что царь знал не только о существовании агента «Еврейка», но и был в курсе её тайных дел[208].

При этом о жизни и тайной службе самой Екатерины Андреевны известно на удивление мало. Судя по доступным в открытых источниках сведениям, агент Хотяинцева в тайном сыске видела своё призвание и служила по идейным мотивам во благо укрепления самодержавной власти. Видимо, о таких, как она, французский путешественник и литератор маркиз де Кюстин в своей книге «Николаевская Россия» писал: «Все занимаются здесь шпионством из любви к искусству, даже не рассчитывая на вознаграждение»[209]. Получала ли агент «Еврейка» денежное вознаграждение за секретную службу в III Отделении или трудилась на тайном поприще бескорыстно — неизвестно.

Казалось бы, она была хорошо известна в светских салонах, в театральных и литературных кругах Петербурга, однако о ней практически не сохранилось воспоминаний близких ей людей и современников. В книге М.Д. Филина «О Пушкине и окрест поэта» изложена версия о том, что в какое-то время у неё начались неприятности на тайной службе, в результате которых она попала в опалу. Как сложилась её жизнь после смерти мужа и чем она зарабатывала на жизнь, до сих пор остаётся тайной, скрытой в архивах III отделения. Судя по всему, остаток своих дней после громкого разоблачения она провела в полной безвестности.