Женские лица советской разведки. 1917—1941 гг.

Сегодня, судя по военной обстановке, можно предположить, что жизнь пилотов в Ковенской крепости протекала довольно спокойно, что создавало условия для активной частной жизни. По службе к княгине-прапорщику никаких претензий не было, а вот на личных фронтах обстановка была накалённая. Она и раньше не отличалась высокой нравственностью и сдержанностью в амурных отношениях и пустилась во все тяжкие. Позже её обвинили в романтических связях с другими пилотами-мужчинами и разгульном образе жизни. Такое поведение титулованной особы сочли недопустимым во время пребывания в действующей армии. Приказом по Ковенской крепости № 410 от 31 декабря 1914 года «согласно приказания Главнокомандующего летчик доброволец Княгиня ШАХОВСКАЯ откомандировывается от авиационного отряда». Основанием для издания такого приказа комендантом крепости генералом от кавалерии Григорьевым стала телеграмма дежурного генерала от 28 декабря того же года. К сожалению, полный послужной список женщины-пилота Е.М. Шаховской до сих пор не найден и не опубликован. Это порождает разные вопросы и, возможно, не совсем верные предположения у авторов публикаций о первой женщине – военном пилоте. Например, известно, что княгиня имела чин прапорщика. Как известно, это был первый офицерский чин в военное время. Иными словами, она состояла в кадрах офицерского состава РИА.

Но в приказе об откомандировании она почему-то названа лётчиком-добровольцем. Кстати, и сама формулировка об откомандировании порождает вопросы: куда откомандирована и в качестве кого. Ведь она же не отставлена от службы, стало быть, продолжала состоять на военной службе в качестве прапорщика инженерных войск, поскольку первоначально все воздухоплавательные роты и авиационные отряды подчинялись Главному инженерному управлению (далее – ГИУ). Но решение об откомандировании Евгении Михайловны принималось не в порядке подчинённости, а почему-то на самом высоком уровне – главнокомандующим РИА, которым до августа 1915 года был великий князь Николай Николаевич. В общем, вопросов больше, чем ответов. А дальше в судьбе княгини стали происходить ещё более непонятные и трагические события.

Личная месть за отказ в романтической взаимности

Фронтовой период военной службы и частной жизни княгини Шаховской практически до сих пор остаётся неизвестным. В публикациях в основном пересказываются слухи и какие-то скандалы, не имевшие достоверных подтверждений. Возможно, в военных архивах хранятся какие-то документы и материалы, проливающие свет на события того времени и позволяющие понять реальные обстоятельства всего происходившего. Хотя некоторые несоответствия и очевидные неточности в описании тех далёких событий можно отметить уже сегодня. Например, ей в вину ставили то, что она якобы прибыла к месту службы в собственном вагоне, в котором проживала и «устраивала веселые банкеты»[175]. В других случаях называется её личный фургон, превращенный княгиней чуть ли не в притон. Но мы уже выше приводили выдержку из газетной публикации о проводах княгини в действующую армию, в которой упоминалось о том, её купе было завалено цветами. Не вагон, не фургон, а именно купе в пассажирском вагоне. В этой же публикации, как и во многих других, приводится фотография раненой казачки М.Р. Коковцевой, которую авторы ошибочно выдают за княгиню Шаховскую. В этой подмене легко убедиться, если полистать журнал «Огонёк» № 50 за декабрь 1914 года, в котором опубликована фотография и короткая заметка под названием «Русская амазонка Маргарита Романовна Коковцева». Из текста заметки следует, что она попала на военную службу под мужским именем, воевала в кавалерии, награждена Георгиевской медалью, была ранена в голову и находится в Петрограде на лечении[176]. На фото чётко видно по погону на гимнастёрке Коковцевой, что она является рядовой из числа вольноопределяющихся. К сожалению, по полевой форме сложно определить её принадлежность к конкретному полку, хотя на гимнастёрке у неё рядом с медалью имеется какой-то отличительный знак.

А фотография княгини Е.М. Шаховской в лётной офицерской форме прапорщика под названием «Женщина-летчик» была помещена в этом же журнале, но уже в № 1 в январе 1915 года. Хорошо виден форменный головной убор княгини – пилотка, которая была элементом формы одежды военных пилотов. На форменной куртке Е.М. Шаховской нет наград и каких-либо отличительных знаков. Кстати, в газете «Одесские новости» в декабре 1914 года в заметке о её поступлении на военную службу и отправке в действующую армию отмечалось, что княгиня «рассчитывает, что ей разрешат носить по-прежнему женское платье»[177]. Здесь же была размещена её фотография около аэроплана в цивильном платье. Однако почти на всех других фотографиях периода её пребывания в действующей армии княгиня изображена в военной форме одежды.

Ложные обвинения в шпионаже