Женские сказки. Книга 1

Движение лап привлекло внимание девушки, и она посмотрела в другую часть дома. Там все было просто – большое, тяжелое копье стояло прислоненное к стене, рядом на крючке сохла простыня гигантских размеров. Тут же стоял столик на одного с остатками жареного зверя – толи крупный баран, толи мелкий бычок. На полу виднелись два бочонка – один побольше, с подушкой, видимо служил стулом, второй пустой лежал на боку расставаясь с последними каплями вина.

Заглядевшись, Настя стукнулась носом в стекло, и замерла – звериный слух, и нюх ее гостеприимного хозяина она уже успела оценить. Но все было тихо – видимо зверь лесной, чудо морское видел хороший сон – оскаленная пасть его могла напугать любого, кроме тех, кто обожает смотреть ужастики после 12 ночи.

Подумав, Настасья обошла дом и тихо открыла тяжелую входную дверь окованную железом. Следы когтей на когда-то красивом полу подсказали самые популярные маршруты, они вели к камину и к лестнице на второй этаж. Угол с игрушками и кроваткой был цел – ни единой царапины на безупречном паркете. Девушка осторожно подошла к лестнице – поверх широких деревянных ступеней змеилась полоса меди, столбы держащие пролет были укреплены тем же странным способом – словно поросли леденцовой корочкой красивого красноватого цвета. Шаг, еще шаг, ступени не скрипели, и осмелев Настя быстро поднялась наверх, поднялась, и замерла. Это была библиотека. Большая, красивая комната с многочисленными шкафами и полками, на которых лежали книги, редко стояли – мягкие кожаные переплеты предпочитали покойно возлежать, а не толпиться в кругу соратников.

Отдельно стоял длинный высокий стол с мраморной столешницей – на нем громоздились непонятного назначения предметы, все вместе напоминало какой-то музей виденный Настей в Европе, или инсталляцию «покои ученого алхимика». Немного побродив среди книг, и убедившись, что там есть экземпляры написанные минимум на трех языках, Настя вышла, и вернулась в свою опочивальню. Все это требовалось уложить в голове. Выходит чудо морское – сирота? Или, во всяком случае, был разлучен с родителями в нежном возрасте. Однако читать он явно умел, да и занятия с оружием, очевидно, не прекращал, что похвально уже само по себе – не желал становиться зверем. Улегшись на высокую постель, Настя поражаясь сама себе вновь и вновь мысленно возвращалась в уединенный домик. Наконец переполнившись переживаниями, она заснула.

Яркое солнечное утро, наполненное пением птиц, подвигло Настю на решительные действия – хватит по кустам прятаться! Пора явить себя миру! С такими мыслями она, едва умывшись так и не переодев сарафан, побежала в сад. Увы, флигеля на прежнем месте не наблюдалось. Побегав бесполезно по аллеям и лужайкам, Настя остановилась и в раздражении притопнула ножкой:

– Зверь лесной, чудо морское, яви мне себя, не бойся, не испугаюсь я вида твоего безобразного и себе под нос:

– Потому что плевать мне на него, я тебя люблю, а не шкуру с когтями!

Ответом ей был далекий стон и тишина. Поняв, что толку не добьется, Настя решила вернуться во дворец – переодеться, позавтракать, а потом с новыми силами загонять чудо морское в угол.

В покоях ее как всегда дожидалась малявка с гребнем и свежим сарафаном. Переодевшись и сжевав яблоко Настя уселась на мягкую скамеечку, что бы служанка расчесала ей волосы. И пока девчонка разбирала гребнем кудряшки – заговорила сама с собой:

– Так значит, да? По кустам прячемся, девиц мистифицируем? А я может по живому существу соскучилась!

Дернувшись, Настасья в порыве чувств свалила красивую китайскую вазу. Испуганная грохотом сенная девушка шарахнулась от странной хозяйки, торопливо унося с собой ленту, которую собиралась вплести в Настину косу.

– Вот, еще и ленту дурочка утащила!

Притопнув ножкой, Настя всмотрелась в свое отражение – вполне милое, хотя и недовольное.

– Пойду косматая, будем вместе по кустам прятаться!

Скользящую между деревьев фигурку в нежно-голубом легком сарафане, с распущенными плащом белесыми кудрями трудно было игнорировать. Вскоре услышала она голос, пробирающий ее до дрожи в коленках:

– «Не проси, не моли ты меня, госпожа моя распрекрасная, красавица ненаглядная, что бы показал я тебе свое лицо противное, свое тело безобразное. К голосу моему попривыкла ты; мы живем с тобой в дружбе, согласии друг с другом, почитай не разлучаемся, и любишь ты меня за мою любовь к тебе несказанную, а увидя меня страшного и противного возненавидишь ты меня, несчастного, прогонишь ты меня с глаз долой, а в разлуке с тобой я умру с тоски».

Тут – то Настя и призадумалась. А действительно, может это в ней одиночество гуляет, да женское любопытство? Надо бы отца да сестриц проведать – враз захочешь на необитаемый остров убежать. С этими мыслями перестала она бегать по саду за зверем лесным, чудом морским, загрустила.