Женские убеждения

Грир не знала, как ответить на монолог своей няни, – оставалось лишь повторить то, что она недавно уже высказала в своей книге, тоном одновременно и гневным, и воодушевляющим – «гневодушевляющим», как она сама это называла. Поскольку Кей сидела с Эмилией все выходные, Грир подарила ей все, связанное с «Внешними голосами»: экземпляр в твердом переплете, практическое пособие, настольный календарь и даже – так говорил Кори – сувенирные шоколадки. А еще Кей часто произносила: «Если у вас есть что почитать…» – и Грир с Кори давали ей книги, много книг, романы и сборники статей, и даже старые учебники из колледжа, с многочисленными подчеркиваниями, плюс книгу, которую Грир когда-то взяла у своего преподавателя Малика и забыла вернуть. Грир с книгой так и не справилась, зато Кей говорила, что ей очень интересно и очень смешно читать про это устаревшее мировоззрение.

– Наша няня умнее нас, – любила говорить Грир. – Намного. Говорю тебе, она далеко пойдет.

Проблема заключалась в том, что няньку не понянчишь, не запеленаешь, не дашь ей «Внешние голоса» вместо соски. Скромный триумф – то, что написанный из лучших побуждений феминистский призыв к действию оказался в списке бестселлеров – ничем не помогал этой девочке, знавшей, что впереди у нее настоящее будущее, и очень боявшейся, что мир будут снова и снова разбивать на мелкие осколки.

Настало время покинуть издательскую вечеринку в честь Грир, – пускай торжество продолжается без главной его виновницы. Те, что постарше, уходили, молодые оставались. Грир и Кори предложили подвезти Кей домой, но она сказала: спасибо, не надо, ничего, если я еще тут побуду? Няня успела познакомиться с парочкой стажеров. Она торопливо чмокнула Эмилию в макушку, сказала: «Пока, заяц», а потом вернулась к кружку стажеров, которые тут же втянули ее внутрь.

– Как же меня достало выражение «внешние голоса», – сказала Грир в машине по дороге домой.

– Это ты запустила его в большой мир.

Грир прижалась к нему в тесноте – детское кресло занимало много места. Эмилия уже закрыла глаза, потная головка склонилась под неудобным углом. Машина катила по тихим улицам, пересекала мост. Практически сразу на въезде в Бруклин шли дорожные работы. Здесь всегда дорожные работы. Их таунхаус находился на Кэрролл-Гарденс: они поселились тут после первых продаж книги, за которыми немедленно последовали продажи международных прав. У Кори и Грир внезапно завелись деньги, обоих это ошарашило и выбило из колеи. Они собирались сделать в доме ремонт, но тут Кори пришло в голову, что не надо: жить можно и так, а что до денег, то лучше каждый месяц выделять ощутимые суммы его маме и родителям Грир – это будет кстати. А после того самым простым и естественным показалось оказывать помощь и другим людям, не родственникам. Ни он, ни она не знали, сколько протянется их благосостояние: самовоспроизводиться оно точно не будет. Грир написала всего-то один бестселлер – она не менеджер хедж-фонда, может быть, второго бестселлера не будет, но у них хоть останется осознание, что они сделали все возможное.

«Ловец душ» в итоге все же выпустили в продажу, больших денег игра не принесла, хотя и заняла свое скромное, но достойное место в мире инди-видеоигр – скорее в качестве развлечения перед сном. Но тем, кто в нее играл, она очень нравилась. Кори сейчас работал над второй игрой, тот же инвестор уже согласился ее поддержать. Одно время Кори подумывал заняться микрофинансами – лучше поздно, чем никогда – но ситуация изменилась, он отстал от жизни, заработки в этой области были ненадежные, он боялся подвести семью. Он так и не «утвердился» в профессии и трудно было сказать, утвердится ли вообще, но даже если нет – ничего страшного. Кори работал, работа его увлекала; кроме того, он вел хозяйство, готовил Эмилии домашние рыбные котлетки, а Грир – вегетарианские блюда, заведовал их общим расписанием. У него возникла мысль научить Эмилию говорить по-португальски. Он даже купил ей диск с португальскими детскими песенками и стишками. Диск заставлял его думать про маму – она так и жила в Фолл-Ривер и процветала – но вызывал мысли и об отце, оставшемся в Лиссабоне; а может, он в первую очередь думал именно про отца, поэтому и купил этот диск через Интернет. Кори поговаривал, что хотел бы как-нибудь съездить в Лиссабон повидать Дуарте, несмотря на его некрасивый поступок. Повидать отца, а потом показать жене и дочери страну – хотя это может и подождать, пусть Эмилия подрастет, тогда сможет больше понять.

Вернувшись домой, они уложили Эмилию в кроватку – она даже не шелохнулась. Сегодня не понадобится ни сказки, ни водички, ни вращающегося детского ночника, от которого пятна света пляшут по потолку, ни еще сказок и водички. Грир посмотрела в телефон и увидела эсэмэску от Зи, из Чикаго. «Отправила тебе ссылку, – писала Зи. – Позвони. Мне нужна твоя реакция в реальном времени».