Женский хор

Я сумасшедшая. Меня пора связывать. Однажды я проснусь в комнате с обитыми стенами и увижу, что на меня натянули смирительную рубашку и привязали к кровати, и буду пускать слюни на подушку, потому что меня накачают успокоительными. Каждый день меня будут водить на электрошок, чтобы поставить в моей голове все на место, и это пойдет мне на пользу.

Я сумасшедшая, что влюбилась в него.

Влюбилась до умопомрачения.

А он… нет, он не безумен, он просто… молод. Очень молод. Слишком молод. Он не знает. Ничего не знает. То есть, конечно, кое-что знает… он же смог свести меня с ума. Он умеет… быть добрым со мной. Но что заставило меня упасть в его объятия? Я не должна была этого делать, никогда, никогда, никогда!

Почему я здесь? Зачем сюда пришла? Я бы не пришла, если бы Франсина не дала мне адрес.

Франсина, увидев меня в таком состоянии, сказала: «Так больше продолжаться не может. Надо что-то делать. Сходи к врачу». Идти к Галло было нельзя. Он принимал у меня роды, благодаря ему на свет появились мои дети, он ужинает с моим бывшим мужем с тех пор как вошел в совет управления клиники Сент-Анж. Ему этого никогда не понять.

Пойти к его коллегам я тоже не могла, они бы стали строить догадки, спросили бы, почему я не пошла к нему. Может, рассказали бы ему, ведь мы не знаем, о чем между собой говорят врачи, но они точно говорят о пациентах, наверняка обсуждают их личную жизнь, иначе и быть не может. Я не могла так рисковать, а тем более допустить, чтобы они заговорили об этом со своими женами , ведь с некоторыми из них я знакома и иногда встречаю их у друзей. Их взглядов я бы не выдержала.

Я не хотела сидеть в очереди с женщинами, которые могли меня узнать. Не хотела слушать, как они обсуждают свою интимную жизнь, мужа, детей. Не хотела говорить о своей жизни. Жизни без мужчины на протяжении трех лет и моей сегодняшней жизни. Жизни, которая перевернулась вверх дном и которую я больше не узнаю.

Я и себя больше не узнаю, когда смотрюсь в зеркало. Мое лицо изменилось. Взгляд изменился. Я чувствую себя радостной, живой… сумасшедшей.

Я знаю, что это безумие.

Я знаю, что это безумие – влюбиться в такого молодого парня и позволить ему влюбиться в меня.

Но я живу одна, мне не перед кем отчитываться, и я имею право жить так, как хочу.

В принципе.

Что – мои дети? Какое отношение они к этому имеют? Они уже взрослые и уже давно отмахиваются, когда я делаю им замечания о манере одеваться или о друзьях и подружках, с которыми они встречаются. А я после каждого их замечания должна говорить «Аминь»?

В любом случае, никаких замечаний они мне не делают. Я вижу, что они удивлены и встревожены, но они не пытаются прочистить мне мозги и ни в чем меня не упрекают.

Это я сама себя упрекаю.

Я люблю его, он любит меня, и этого должно быть достаточно, но я знаю, что этого недостаточно. С тех пор как я его встретила, с тех пор как начала проводить с ним все ночи и почти все дни, я почувствовала, что начала меняться, что изменилась. Я чувствую себя более свободной, более сильной, более решительной. Я стала острее ощущать радость жизни и стала более открытой. Я уже не так боюсь хотеть : он всегда спрашивает, чего я хочу, и никогда не смеется и не издевается надо мной, когда я отвечаю, чего хочу.

Я больше не чувствую себя одинокой. Очень боюсь остаться одной потом, когда ему надоем. Я знаю, он говорит, что любит меня, но именно это человек чувствует, когда безумно влюблен. Потом это проходит. Рано или поздно. Я была влюблена в своего мужа, когда с ним познакомилась.

Наверное.

Я уже не помню. Забыла. Это было безумное время. И потом, я теряю голову. Я всегда думала, что это неправильно, что не нужно полностью отдаваться чувствам, ощущениям… безумствам. Но это он. Он сводит меня с ума.

Мне нужно с кем-нибудь поговорить. Поговорить не об этом, ведь это никого не касается, это моя жизнь, и я делаю что хочу, сама отвечаю за свои поступки. Мои дети выросли, у них своя жизнь, на каком основании меня можно осуждать?

Прежде репутацию женщин разрушали и за меньшие прегрешения. Тех, кого считали истеричками, отправляли в лечебницы для душевнобольных. Такая сумасшедшая, как я, всегда будет наталкиваться на осуждение.

Перестаньте на меня так смотреть.

Я пришла не для того, чтобы рассказать вам всю свою жизнь, а только самое главное.