Женский хор

— Нет, нет, с грудью у меня все хорошо. — Она засмеялась. — Даже слишком хорошо. Иногда мне хочется, чтобы она была поменьше, но муж не жалуется, так что…

Ммммм, промычал Карма, тщательно намыливая руки, медленно, как это делают хирурги, склонив голову над раковиной. В зеркале, как раз над его взлохмаченными волосами, я видела движения раздевающейся пациентки.

Я слышала, как она снимает обувь, колготы, юбку, кладет все это на кресло, а затем я почувствовала, что она снимает трусы.

Если он поднимет голову, то сможет все рассмотреть.

Он поднял голову, но в сторону пациентки даже не взглянул. Наши глаза встретились, и я невольно покраснела.

— Вы уже устанавливали ВКС?

— Простите?

Он тщательно вытирал тыльную сторону ладоней.

— В-К-С, — медленно произнес он. — Внутриматочные контрацептивные средства. Спирали, например!

— Ну… Нет. Я хотела этому научиться, но каждый раз, когда присутствовала на консультации с одним из врачей акушерской клиники, у него не было времени дать мне попробовать.

Они, разумеется, хотели, чтобы я тренировалась на женщинах, спящих в блоках, только я этого не хотела.

Он вытер ладони, затем пальцы, один за другим:

— Но вы видели, как их устанавливают… Это дело нехитрое.

— Да… Нет…

Он бросил бумажные полотенца в мусорное ведро:

— Следовательно, вы сможете это сделать.

Он протер руки антисептической жидкостью.

— Ну… думаю, да.

Он достал из картонной коробки две полупрозрачные пластиковые перчатки:

— Хорошо. А мазки вы уже брали?

Я собралась ответить, но он отвернулся, так как пациентка робко направилась к гинекологическому креслу, одной рукой оттягивая блузку вниз, чтобы прикрыть лобок. Он указал ей на приставную скамеечку и положил руку на бумажную простынку:

— Не могли бы вы присесть?

Конечно, может! Разве у нее есть выбор?

Она посмотрела на него, на меня, очень неуверенно, задом взобралась по двум ступенькам приставной лесенки, села, подняла ноги, поколебавшись, положила ступни на подставки и легла. Карма достал из шкафа пластиковое зеркало, флакон с антисептической жидкостью и набор для взятия мазков, разложил все это на передвижном столике, зажатом между креслом и шкафом. Когда он подошел к пациентке, она лежала в неудобной позе, задрав ноги вверх, положив ступни на подставки и сгорбив спину на приподнятой части кресла.

Он осторожно положил руку ей на плечо и склонился над ней:

— Не могли бы вы сдвинуться немного ближе к краю?

Она уперлась в хромированные подставки и, виляя бедрами, стала продвигаться к краю кушетки.

— Еще немного… Я заставил вас позаниматься гимнастикой, не так ли?

— Да, — ответила она, тяжело дыша.

— Еще чуть-чуть… Отлично! Спасибо!

На другом краю кушетки под бумажным покрывалом угадывалась маленькая подушка. Карма достал ее — Не могли бы вы приподнять голову? — и подсунул под затылок пациентки.

— Ах! — удивленно воскликнула она.

— Так намного лучше, да?

— Да, спасибо…

— Пожалуйста.

Как же меня бесят их любезности!

Он достал из-под раковины табурет на колесиках, поставил его перед кушеткой, придвинул к краю кушетки столик на колесиках и уселся в треугольнике, сформированном бедрами женщины. Затем открыл металлический ящичек, стоявший возле кушетки. В нем лежал зеленый пластиковый лоток.

Он натянул перчатки и вскрыл пакет, в котором лежало гинекологическое зеркало.

— Я установлю вам зеркало, — сказал он, показывая ей инструмент, который держал в правой руке.

Он подал мне знак головой, который означал: «Встаньте за моей спиной, чтобы лучше видеть».

Он взял флакон с антисептической жидкостью и полил ею на гинекологическое зеркало, которое держал над лотком.

Кончиками пальцев левой руки, очень осторожно, он раздвинул — Простите! — большие половые губы пациентки, а правой рукой ввел зеркало во влагалище. Инструмент легко скользнул внутрь, но пациентка немного вздрогнула.

— Вам больно?

— Нет, — ответила она, — но мне это не нравится…

— Я вас прекрасно понимаю… Это никому не нравится.

Он повернул зеркало на четверть оборота и осторожно раскрыл створки. «Ой, простите, совсем забыл…» Он повернулся ко мне:

— Не могли бы вы мне посветить?

Я подняла глаза, схватила хирургическую лампу, зажгла ее, направила поверх его плеча, прямо на ось гинекологического зеркала.

— Там… все чисто? — спросила пациентка.

— О, боже мой, ну конечно! — ответил он, смеясь. — Почему там не должно быть чисто?

— Не знаю, столько всего об этом говорят, и потом, мой муж… я не всегда знаю, где… он шляется, понимаете, поэтому я и…

Он ничего не отвечал, он ждал. И покачал головой:

— Понимаю. Но, судя по всему, все в порядке. — Он взмахнул небольшой кисточкой для мазка, чтобы показать ее пациентке. — Итак, мы делаем мазок, вы ведь этого хотите?

— Да…

Почему он постоянно спрашивает у нее разрешения?